В коридоре стоял мастер Вайс.

— Вы серьезно?! — крикнула я, не сдержавшись. — Караулите меня?

— Да, — спокойно ответил он, будто и не услышал моего возмущенного тона. — Я предполагал, что вы захотите отправиться на занятия… Я провожу.

— Не надо!

На языке вертелись грубые слова — слова, которые в беседе с куратором никак нельзя произносить.

— Вашего разрешения я не спрашиваю. Да… И попрошу снова вашу руку.

— Снова наложите печать, чтобы следить за мной?

— Увы, Элиза. К тому же именно моя печать выручила вас. Заклинание еще не полностью снялось, только поэтому я понял, что вы в опасности.

Я вздохнула, осознавая справедливость его слов. Как ни крути, но он спас мне жизнь, только деликатно не тыкал мне этим в глаза, заменив нейтральным «выручил».

— Снова домашний арест?

— Вы бы предпочли отправиться домой?

Я замотала головой. Нет, конечно, нет. Я понимала, что он совершает поступок почти на грани дозволенного. Если директор узнает, то моему куратору влетит в первую очередь.

— Вы не скажете? — робко спросила я. — Про нас...

— Я ведь обещал. Никто не видел, как вы заходили в теплицу. Иногда, редко, но случается так, что печать разрушается сама. Именно поэтому их семь. Магистры в первую очередь сами нарушили правила, так что…

Только сейчас я вздохнула с облегчением. Мне бы надо было его поблагодарить, но я не могла. Все еще злилась.

— Идемте, — прервал затянувшееся молчание мастер Вайс. — Занятия вот-вот начнутся.

Мы шли в Центральный корпус. Я рассматривала кустарники по обочинам дороги с таким интересом, будто ничего любопытнее не видела. Лишь бы только случайно не пересечься с ним взглядом.

— Если я когда-нибудь поседею, Элиза, то только из-за вас, — сказал вдруг мой куратор, и в голосе его, растерянном, грустном, слышалось что-то такое настоящее, человеческое, что я не выдержала и посмотрела на мастера Вайса. Я шла слева и видела сейчас не обезображенную шрамами половину его лица и темные волосы, растрепавшиеся после битвы. Я вновь удивилась тому, что у него — водника — темные волосы.

— Это несправедливо, — проворчала я, надеясь, если честно, разжалобить мастера Вайса. — Я и Вик…

— Элиза, вы хорошая девушка, — не дал мне договорить куратор. — Но очень ведомая и совсем еще ребенок. И я не хочу, чтобы из-за ваших глупых и опасных выходок вы…

«Испортили мне картину успеваемости первого курса», — почти готова была услышать я.

— …попали в беду, — договорил он. — А Викар…

— Что Викар? — я уже собиралась броситься на защиту моего друга.

— Он тоже неплохой парень. Но его кипучая энергия не доведет до добра ни его, ни вас. Будет лучше, если вы займетесь учебой.

Я шла, опустив голову и кусая губы. Два противоположных чувства боролись во мне. Я чувствовала правоту мастера Вайса, но в то же время мысль о том, что мы с Виком не имеем права видеться, была нестерпима.

— Пришли, — куратор довел меня до крыльца Центрального корпуса, кивнул на прощание и взлетел по ступеням. Полы плаща развевались за его спиной.

А я осталась стоять, мучимая печалью и сомнениями.

12. *** 11 ***

Выбор я, конечно, сделала в пользу учебы. Именно за этим я приехала в Академию. Чем я только думала, когда позволила Вику уговорить меня взломать теплицу? Очень ведомая… Правильно сказал обо мне мастер Вайс.

Я все же надеялась, что сумею добиться расположения куратора, что он снимет печать и перестанет следить за мной, как коршун. Признаться, такая опека даже унизительна. Но потом я вспомнила бестий, которые вырвались на волю… Увы, недоверие ко мне мастера Вайса вполне объяснимо.

Мы иногда виделись с Виком в столовой, но все его попытки приблизиться я пресекала. Качала головой и отступала, давая понять, что пока видеться нам не следует. Он ведь должен понимать. Но с каждым днем Вик становился все мрачнее, уже не улыбался, увидев меня, а в последнюю нашу встречу посмотрел так хмуро, сжав губы, что мне сделалось не по себе. Я могла только надеяться, что когда-нибудь наши добрые отношения наладятся, но пока в это верилось с трудом.