В ролике упомянули многочисленные труды31 Измаил-бея Атажукина, которые были направлены на мирное урегулирование отношений между царской Россией и его Кабардой. Все они нацелены на проведение судебной реформы, чтобы она устраивала обе стороны – российскую фемиду и кабардинский народ; пресечение действия князей и дворян, имеющих протурецкую направленность влияния на народ; создание некоего рода черкесской автономии в составе Российской империи, но с ограничением вмешательства царской администрации и чиновников в кабардинские дела. И он был прав… Ведь в составе Российской империи находилось княжество Финляндское, у которой были свои законодательные, судебные и исполнительные органы власти.

Смотрел видео с Кургоко, а на ум приходили слова «Свой среди чужих, чужой среди своих». Так и умер Измаил-бей в 1812 году, не найдя мирного способа решения проблемы, а М.Ю. Лермонтов в своей поэме «Измаил-бей», по слухам того времени, возложил вину на двоюродного брата Асланбека (Росланбека) Мисостова, но об этом в видео не было упомянуто.

Видео закончилось, и воцарилась тишина.

Выдержав паузу, осмыслив всё услышанное и молчаливо перестрадав, князь вдруг спросил:

– Что он подразумевал под словами: «Мы сами причинной потому, что между нами, даже единокровными, нет никакого союза, а оттого и во всём народе нет единодушия»?

Вот я и угодил в ловушку! Совершенно не желал я говорить о том, что его сын будет плохим князем, а идея за исход черкесского народа принадлежит одному из его правнуков Адиль-Гирею. Что именно его правнуки были во главе противостояния князей, по-разному видевших будущее черкесского народа…

– Я жду ответа. За сегодняшний день я немало настрадался. Хуже того, что мне уже довелось услышать и узнать, вряд ли ты мне поведаешь. Не молчи теперь!

– Уважаемый Кургоко, – я запнулся, подбирая слова. – Вам придётся узнать о жизни и деятельности другого Вашего правнука – Адиль-Гирея, который был в центре противостояния царской экспансии.

Он закрыл руками лицо и молчал.

– Не знаю, переживу ли я сегодняшний день, но раз уж Всевышний тебя направил, раз тебе есть что сказать, раз есть возможность предотвратить губительное будущее, то я готов слушать и смотреть всё, что ты способен поведать, – молвил он.

– О его жизни, роли в судьбе народа могу показать другое видео, – обратился к нему и переложил эту участь на плечи этнографа Виталия Штыбина и его «Заметки о Черкесии. Братья Атажукины».

В самом начале Кургоко узнал о том, что его родной сын Магомет (Бамат) Кургокин Атажукин будет крайне плохим наследником, который посвятит свою жизнь не служению братьям-адыгам, а утверждению своей власти в роли верховного правителя Кабарды, лавировавшим между русским царём и османским султаном, приглашая русские войска для подавления власти неугодных ему кабардинских князей. Когда же он получал отказ от русского царя в помощи, не гнушался переходить к угрозам, мол, перейдёт в подданство к крымскому хану. Вся его жизнь свелась к интригам в борьбе за власть, где он то объединялся с другими кабардинскими князями, то разрывал с ними союзы, пребывал в бесконечных поисках военной помощи со стороны. Он жаждал самоутверждения!

Кургоко закрыл уши, чтобы не слышать этого и опустил голову. Далее князь узнал более подробную информацию о правнуках Измаил-бее, Адиль-Гирее и их друге Атажуко Хамурзине. В ответ на навязывание Санкт-Петербургом прямой власти и реформы судебной системы, в 1794 году троица, в том числе двоюродный брат Асланбек (Росланбек) Мисостов, возглавила восстание. Все братья были офицерами русской армии (премьер-майорами). Их сослали в Екатеринодар, но в отличие от старшего брата, Адиль-Гирей сбежал через 3 года. Через 10 лет прошение Измаил-бея с просьбой отпустить в Кабарду на имя Александра I было удовлетворено, но сначала от него потребовали отправки в Петербург. Будучи в Петербурге, Измаил-бей предложил Министерству внутренних дел Российской империи вариант мирного присоединения Кабарды через назначение себя на должность Верховного правителя, Наместника Кабарды, заверив, что постарается быть добрым и справедливым правителем, борцом за права народа. Измаил-бей настаивал, что мирным путём далее можно будет присоединить и другие народы черкесов, которые самостоятельно и добровольно захотят войти в состав России, видя добрососедский характер взаимоотношений Кабарды и Российской империи. Эти предложения Министерство внутренних дел Российской империи перенаправило на Кавказ главнокомандующему Цицианову. Ответа не получил и, отправившись на Кавказ, поселился в Георгиевске и начал общественно-политическую деятельность, выступая перед горцами в Баксане, Чегеме, других населённых пунктах, пытаясь донести до них, что единственный выход из тяжёлого положения – присоединение к России. Именно в союзе с Россией, где есть «наука и просвещение, богатство, сила и могущество», он предлагает своим кабардинцам искать возможность спасти народ, а не в магометанских странах – Турции и Персии, которые слабы, раздробленны, необразованны и сами пребывают в состоянии постоянных междоусобных войн. Одновременно ведёт борьбу с карателями – генералами русской армии: Цициановым, Дельпоццо, Булгаковым, Глазенапом и губернатором Катвелием (жалуется на них царю). В ответ царские генералы жалуются на Измаил-бея, из-за чего его арестовывают часто.