– Сто пять УК РФ. Умышленное причинение смерти другому человеку.

– Это шутка была. – Поднимаю глаза, чтобы удостовериться, что он понял. Возвращаю взгляд на узел, приотпускаю натяжение, оборачивая конец вокруг второй половины галстука.

– Потом от восьми до двадцати лет будешь смеяться. А посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа еще больше.

Лучше молчать буду, а то точно сейчас припишет. Не убийство, так покушение.

Я перекидываю через петлю рабочий конец и завожу вниз. Случайно касаюсь пальцами кожи. Простое прикосновение, а будоражит воспоминания.

Юра в ответ шумно сглатывает, дергает кадыком. Я облизываю губы и выдыхаю.

– А что означает статуэтка скорпиона у тебя на комоде?

– Мой знак зодиака.

– Ммм…

В небольшое отверстие протаскиваю рабочую полоску и стягиваю узел.

Жарко у него тут. Выдыхаю сквозь губы воздух, направляя поток вниз. Какого черта я выбрала такой сложный и длинный вариант?! Хотела удивить, теперь сама мучаюсь. В памяти поцелуй на набережной. Губы покалывает от желания. Если бы не этот суд…

Он молчит, внешне спокоен, дышит только чаще. Голова чуть наклоняется вниз, взгляд открыто скользит по моей шее. На родинку перемещается. Я мельком смотрю на него и двигаюсь к финалу Элдриджа. Чертята-прокурята там беснуются.

– Долго еще? Я потом не развяжу это. – Как будто шутка, но по чертам лица не понять ничего.

– Ты когда-нибудь улыбаешься? Шутки на работе и вне работы, знаешь ли, помогают справляться со сложностями.

Прохожу через шейную петлю, продеваю край, который держу в руке, и утягиваю галстук.

– С друзьями могу, но не на работе… И у тебя, и у меня, неудачная шутка может очень дорого стоить.

Ясно. Я в число привилегированных, кому он улыбается, не вхожу. А интересно было бы посмотреть на другого прокурора.

– Тяжело нам будет на свадьбе, если у тебя будет такое выражение лица постоянно.

Прячу оставшийся конец за воротник сорочки и, расправляя ткань, поднимаю глаза. Губы сжаты, челюсти напряжены, а в расширенных зрачках блеск.

– Я закончила.

Отхожу в сторону, чтобы не загораживать зеркало. Юра застегивает костюм на одну пуговицу и рассматривает себя.

– Как ты говоришь, узел называется?

– Элдридж, - произношу четко, чтобы запомнил. – Как тебе? – Я любуюсь на свою работу и его отражение. Ему идут костюмы. Да и он чувствует себя в них комфортно. Красивый он, зараза, хоть и характер скотский. Или маска такая. Улыбка чуть-чуть трогает уголки губ, но снова сходит на нет.

– Сделано идеально. А свидетель будет отличаться от жениха только галстуком?

Он переводит взгляд на меня, я увожу в сторону и натыкаюсь на его рабочий костюм.

– Ага и погонами, – не сдерживаюсь, язвлю. Два синих костюма в одной гардеробной. Даже женщины не позволяют себе два одинаковых платья, а тут такой дисбаланс.

– Было бы смешно, но не было, - тон меняет, холодом остужает желание юморить. – На этом заканчиваем, если мы определились.

Закатываю глаза. Шутки мы оцениваем только свои и то под настроение, вероятно.

– Да, я подожду тебя в комнате, не буду мешать. – Бросаю ему и, развернувшись, оставляю одного.

Я собираю костюмы, которые зря везла. Но хорошо, что выбрали с первого взгляда, еще одну встречу с ним я бы не выдержала.

Упаковываю костюмы в чехлы. Синий его цвет, кто бы сомневался. Прокурор и в костюме цыпленка.

– Ты будешь забирать этот костюм? - Спрашивает из гардеробной.

– Нет, оставим у тебя. После свадьбы надо будет вернуть. Хотя, по-хорошему, мог бы спокойно надеть тот, в котором работает. Они почти похожи. Но эту шутку оставляю при себе.

На часах уже почти восемь, на улице темно, еще и снегопад усилился.