В отличие от командира Антонова, высокого стройного мужчины лет тридцати пяти, командиры разведок отрядов «Смерть фашистам» и «Родина» были словно родные братья: среднего роста, широкоплечие, с русо-рыжими усами. И одеты одинаково: в темных поддевках, серых кепи и кирзовых сапогах, в которые были заправлены защитного цвета комсоставские галифе. У всех прибывших были при себе на поясе под поддевками пистолеты, а у командира разведки «Чекист» из кармана торчала рукоять ручной гранаты.

Хозяин дома, жвавый дедок, с седой коротко стриженой головой и такой же бородкой, несмотря на жаркую погоду, стоявшую на оршанщине в конце мая, был одет в старую стеганую телогрейку и зимнюю шапку с завязанными поверх потертыми темно-коричневыми ушами, тут же поставил на стол чугунок с дымящейся отварной картошкой. Потом принес большую фарфоровую тарелку с нарезанными кусками сала и луком, а также подал на стол круглый бохан ржаного хлеба.

Все это он делал молча. Постояв минуту у двери, то и дело вопросительно посматривая на Антонова, очевидно, хорошо его знавшего, ожидая в любую минуту какую-нибудь команду. Но тот чуть заметно отрицательно кивнул, и дедок поспешил за дверь.

– Садитесь, товарищи, – пригласил Антонов прибывших в дом партизан, и первым присел на широкую лавку недалеко у стены. – Заодно и подкрепимся с дороги.

Все тут же расселись. Анохин и Смелевич заняли места рядом напротив Антонова.

– Это товарищи из-за линии фронта, – показал рукой на Анохина и Смелевича Антонов. – Их интересует сложившаяся здесь ситуация – наши исчезнувшие или уничтоженные группы подрывников.

Все переглянулись: «За линией фронта об этом знают?»

– Так и нас это вельми интересует, – сиплым, простывшим голосом сказал командир разведки отряда «Смерть фашистам» Аркадий Кирпичев. – Очень странно все это.

– Под Осиновкой был почти полностью уничтожен неделю назад отряд Метелицы, хотя он и небольшой: всего около двадцать пять человек, но здорово трепал немцев на дороге Минск – Москва, – вступил в разговор командир разведки «Родина» Сергей Лавринов.

– А где и при каких обстоятельствах были уничтожены ваши группы подрывников? – внимательно рассматривая лица командиров разведки, вступил в разговор Смелевич. – Нас интересуют все малейшие подробности.

– Наша была уничтожена около деревни Рюмино, – начал Аркадий Кирпичев.

– В самой деревне или?.. – остановил на нем взгляд Смелевич.

– Нет, у оврага, точнее, в самом овраге.

– У оврага или в овраге? – допытывал Сергей.

– При выходе из оврага, – вдруг покраснев, ответил Кирпичев.

– Перед ним или за ним были лес, кусты или поле? – дотошно уточнял подробности Смелевич.

– Перед оврагом – поле, сбоку – кусты, переходящие в лес. Я сам там не раз бывал, – рука Кирпичева стала еле заметно подергиваться, будто он был на допросе.

– А до железной дороги сколько метров?

– Метров триста.

– И что есть еще у той самой дороги?

– Ну, канава небольшая.

– Сколько человек ваших там погибло?

– Четверо. Двое на месте. Двое – чуть дальше. Но я там сам не присутствовал.

Анохин понимал, что хочет знать Смелевич. Все эти детали сейчас имели большое значение для того, чтобы правильно представить произошедшую картину засады и каким-то образом найти ключ этих событий.

– Что сталось с трупами подрывников? – продолжал расспрашивать Сергей.

– Жители деревни говорили, что их увезли немцы на грузовике. Один полицай из Рюмино рассказывал сельчанам, что у двоих он видел простреленные в затылок головы.

– А с вашими где и как это случилось? – обратился Смелевич к командиру отряда «Родина».

– У дороги Орша – Могилев, – ответил командир разведки «Родина» Лавринов.