Пальцы дрожали, когда я разорвала край и вытряхнула содержимое. Это были фотографии. Чем дольше я их разглядывала, тем сильнее холод сжимал мои внутренности.

На первом снимке была я. У дверей гостиничного номера. Снято со спины, но это, несомненно, была я – мой голубой сарафан, мои светлые волосы, заплетённые в косу. Следующая фотография – я с мужем ещё до того, как мы заселились. Потом я одна, в отражении витрины. Далее – снимок комнаты. Моей комнаты в России. Заправленная кровать, открытая сумка. Кто-то следил за мной уже, как минимум, полгода. Следующие фотографии повергли меня в шок окончательно. На них был мой муж месяца три или четыре назад, если судить по пейзажу вокруг, а с ним рядом за столиком кафе…. Лиза и Михаил. Они были уже знакомы?! Они что-то обсуждали на изображении. Лиза была в строгом костюме. Ее лицо имело выражение деловой женщины, а не той расслабленной хохотушки, коей она мне предстала. Перед ними были какие-то бумаги. Муж выглядел сосредоточенно и внимательно слушал их.

Я прижала руку ко рту, подавляя рвотный позыв. Сердце билось глухо и тяжело.

Внезапно в комнате шевельнулись шторы.

Я резко обернулась. Окно. Оно было открыто.

Я не думала. Просто кинулась к нему. На улице было темно, но ниже виднелся выступ, а ещё ниже – козырёк первого этажа. Это был безумный, отчаянный шаг, но оставаться в этой комнате я больше не могла.

Я перелезла через подоконник, вцепилась пальцами в оконную раму и, дрожа, подтянулась, перекидывая тело наружу. Ночные огни размывались перед глазами. Воздух обжигал. Ещё немного.… Скользнув, я ухватилась за край козырька, потом – за водосточную трубу. Она прогнулась под моим весом, но удержала. Шаг, ещё один. Земля.

Я побежала.

Я бежала, спотыкаясь, едва соображая, куда направляюсь. Сердце бешено колотилось, грудь сдавливало страхом. Конверт с фотографиями сжался в моей вспотевшей ладони.

Улица была шумной, свет фонарей казался слишком ярким. Лица прохожих были безразличными, чужими, словно я – призрак, которого никто не видит. Я хотела закричать, позвать на помощь, но будто оцепенела.

Когда я добралась до ближайшего полицейского участка, мои ноги подкашивались, а руки дрожали так сильно, что я с трудом открыла дверь.

– Помогите мне! – выдохнула я на английском, едва ввалившись внутрь.

Дежурный, мужчина средних лет с тяжелым взглядом, медленно поднял голову и жестом предложил сесть.

В полицейском участке пахло растворимым кофе и бумагами. Я сидела, сжавшись в кресле, вцепившись в край рукава.

– Как ваше имя? – безразличный голос.

– Анна Демидова, – мой голос осип.

– И что с вами произошло?

Я рассказала всё – про похищение, фотографии, про открытое окно, про побег. Полицейский лишь хмыкнул.

Он лениво взял конверт, вскрыл его и просмотрел на фотографии. По мере того, как он перелистывал их, выражение его лица оставалось неизменным, будто это просто какая-то рутина, с которой он сталкивался каждый день.

Затем он набрал что-то в компьютере.

– Так… мадам Демидова? Вы у нас не числитесь.

– Что?

– Ваш муж выехал из отеля этим утром. Номер сдан.

Я не сразу поняла.

– Что? – ещё раз переспросила я.

– Вас никто не ищет. Никто не заявлял о вашем исчезновении.

Меня будто окатило холодной водой.

– Но… мои документы, деньги…

– Я не знаю, – он пожал плечами. – Вам идти некуда?

Я молча покачала головой.

Он посмотрел на меня с явным сомнением.

Слова, как плетью хлестали меня, больно отражаясь в районе солнечного сплетения.

– Этого не может быть! Он… Он бы не уехал без меня!

– Я проверил, – полицейский пожал плечами и ещё раз произнес. – Вас никто не ищет.