Для меня большой спорт оказался не таким, как я себе представляла.

Осуждать не приходится, слишком много своего труда и боли каждый затрачивает, испытывает для достижения результатов. Когда всё тело ноет, суставы выкручивает после изнурительных тренировок, и сил не остается даже на улыбку, когда не оправдал ожиданий возложенных… Разве есть ресурс радоваться за кого-то? У большинства его нет. К этому надо быть готовым. Я много раз видела, как сильные девочки скатывались в истерику после выставления оценок и объявления итоговых результатов.

К чему я? Да я никому, кроме Оли, подруги моей, столько о себе не рассказывала, сколько Цветулёчку за время пути. Перед ней устоять невозможно. Светло-русые волосы, огромные голубые глаза, маленький немного вздернутый носик, ярко-алые губки. Именно так я себе ангелочков представляю всегда. Броский макияж соревновательный её не портит. Чудесная общительная крошка, похожая на свою маму.

– Рита, ты же знаешь: такие вопросы задавать некрасиво, – одергивает Риту мама.

Проблемы для себя я не вижу, мы вроде как обсудили, что мне двадцать лет. Но малышка, по-видимому, не поняла, что и с чем там складывать нужно было.

– Двадцать.

В очередной раз чувствую на себе взгляд Тимура Алексеевича. Не могу объяснить почему, но жутко, просто до дрожи смущаюсь. Малышка своим повелением – отвезти сначала меня, спасла.

Не представляю, что бы случилось с моей кровеносной системой, останься я с ним наедине. У него взгляд не тяжелый, но обжигающий. Настолько внимательный, что у меня кожа буквально горит. Ещё в спорткомплексе поняла, что мне кто-то затылок просверливает. Часто на себе взгляды ловлю, но настолько теряюсь впервые. Всю дорогу я старалась смотреть куда угодно: на Риту, на колени свои, в телефон, только не на него. Все несколько раз, что глаза поднимала, мы с ним в зеркале взглядом встречались. Неужели у него настолько развито боковое зрение, что может так машину вести? Делает он это, кстати, прекрасно. Сама водить я не умею, но назвала бы его стиль вождения уверенным. Никаких резких разгонов и торможений, полностью контролирует всё, что происходит вокруг.

– Стелле тоже двадцать! Вы с ней обе повесы! – Рита снова восторгом вспыхивает! Хорошо, что не навесы.

– Ровесницы? – решаюсь всё же уточнить. Мало ли какое впечатление я произвожу на ребенка.

– Да, точно! Стелла – младшая. А Саша её старше чуть-чуть, – продолжает мне все тайны их семьи раскрывать. Обращаю внимание на это не только я: Тимур Алексеевич откашливается, словно ему бы не хотелось, чтобы о его детях речь заходила. – Они не очень ладят друг с другом. Саша больше папу…

– Малыш, ты увлеклась, – предупредительно произносит мама Риты.

Рита выглядит немного недовольной, такой запал сбили.

Не сказать, что мне очень-то хотелось знать подробности жизни Тимура Алексеевича, но не могу не отдать ему должное, его сложно представить чьим-то отцом. Высокий шатен с карими глазами, подтянутый. Излишне стараюсь его не рассматривать, но мужественность чувствуется с первых секунд, даже когда он просто молчит. А ещё он умеет говорить глазами, возможно, на мне так сказывается его убийственная харизма.

– Я хотела сказать, что вы бы со Стеллой поладили. Со мной ей играть не интересно, потому что я маленькая. Можно на ежика посмотреть? – переключается за долю секунды.

Не представляю, как с Ритой может быть неинтересно?! Я со своей племянницей обожаю время проводить. Идеальные тюледни. Обычно мы едим пиццу и смотрим фильмы, когда силы есть едем в кинотеатр, если нет, то в постели валяемся в обнимку с ноутбуком. Делаем всё то, чего в юности мне не доставало.