– Маша, что случилось? Тебя кто-то обидел? – встревожено спрашивает Сережа.

– Пожалуйста, просто забери меня отсюда, – умоляющим голосом произношу, не отвечая на вопрос.

– Хорошо, хорошо, только скажи, где ты находишься, и я заберу. С тобой точно ничего не случилось? – взволнованно переспрашивает Сергей.

– Точно. Я очень жду тебя, – пытаюсь сдерживать себя, чтобы не зарыдать в трубку.

Диктую ему координаты. Сережа заверяет, что через полчаса заберет меня, и я завершаю вызов. Опускаюсь на песок и обхватываю руками колени, на которые капают крупные капли слез. Я не хочу плакать, но не в силах остановиться. Чувствую себя эмоционально опустошенной. Ненавижу его! Какой же он подлый и мерзкий человек! Он специально выбрал мою комнату для своих оргий! Всхлип. Почему в жизни мне попадаются такие типы? В жизни я всегда пытаюсь стороной обходить таких людей, но их притягивает ко мне, словно магнитом. Всхлип.

– Дочка, – теплая рука ложиться на мои плечи, и я вздрагиваю, – это я, не бойся, – Петрович прижимает меня к себе, и я даю волю слезам. – Поплачь, девочка, поплачь, – нежно и успокаивающе поглаживает меня по спине, – иногда это полезно, выплакать все свои печали и горести. Намного хуже, когда сухие глаза, а плачет душа, уж поверь мне старику, – тяжело вздыхает.

Когда рыдания переходят на всхлипы, я отстраняюсь от своего начальника.

– Простите, я…

– Такие молодые, а уже такие сломленные, – тихо произносит он, смотря на водную гладь.

Да. Сломленная. Как точно он подобрал слово. Я уже никогда не буду цельной. Можно залатать рану, но каждый раз она будет ныть и кровоточить, напоминая о прошлых ошибках.

– Ты не отчаивайся, Машенька, – в груди что-то сжимается от такого родного и по-отечески нежного «Машенька».

– Спасибо, – шепчу я.

– Пока не за что, – добродушно улыбается, – найдешь ты еще свое счастье.

Киваю в ответ, не веря его словам.

– Все будет хорошо, дочка, – будто читая мои мысли, говорит шеф, – у тебя точно оно будет, а на Марка ты не обижайся. Он парень не плохой, но жизнь его потрепала и сломила. Вот в его счастье я сомневаюсь, – обреченно вздыхает.

Не хочу слышать это имя, но факт того, что мой начальник говорит о нем – дает понять – у Марка свое не самое счастливое прошлое. Петрович молчит, а я не расспрашиваю. Так, в полной тишине, мы сидим какое-то время, наслаждаясь красотой раскинутой вокруг и стрекотом сверчков, пока до нас не доносится урчащий звук мотора.

– Решила уехать? – уточняет шеф.

– Да… Так будет лучше, – поднимаюсь, стряхивая с себя песчинки.

– Возможно. Ну, ты беги, а я еще посижу тут немного, – задумчиво говорит Петрович.

По тропинке добираюсь до домика. Вижу Сергея, поддаюсь эмоциям и бросаюсь в его крепкие и родные объятия, утыкаюсь в грудь.

– Ну, что ты, моя хорошая, – проводит ладонью по спине, – я здесь. Я приехал. Давай отвезем тебя домой. Где твои вещи? – я отстраняюсь и киваю головой в сторону домика.

Взявшись за руки, мы проходим мимо людей, с которыми я провела этот день.

– Уже удираешь? – слышу ненавистный мне голос, – а впредь, – Марк выставляет вперед палец, – запомни, воспитанные и взрослые люди стучатся, прежде чем врываются в комнату и прерывают людей на самом интересном моменте, – зло ухмыляется.

От такой наглости я просто теряю дар речи.

– И не надо хлопать дверью. Она здесь не причем, – хмыкает и отворачивается, запускает руку в волосы, тормоша свою шевелюру.

Собравшиеся вокруг нас люди стоят с открытыми ртами, не понимая, что происходит. Я уже не контролирую себя и выпаливаю все, что накопилось за этот день.

– А придуркам, вроде тебя, не надо занимать чужие комнаты, или хотя бы научиться запирать двери, если уж так невтерпёж потрахаться, – срываюсь на нервный крик.