Капитан едва заметно улыбнулся, но спорить не стал.

– Может и так, – согласился он.

Капитан не собирался разжигать яростные споры на тему, в которой он мало что смыслил. По своему опыту он знал, что теория взрыва привлекательна своей простотой и очень заразна. И чтобы совсем успокоить Лиса, добавил:

– Это всё равно не объясняет, откуда взялась вся эта прорва материи.

– Да, – сокрушенно кивнул Лис. – Это поистине дьявольская загадка, на которую ответа нет. Почему всё так случилось? – задал он самому себе вопрос.

– Ну, – не утерпел капитан, – на вопрос «почему», простой ответ всё же существует.

– И какой? – вперил Лис в капитана настороженно-любопытный взгляд.

– Дело в том, – повёл кистью капитан, как бы показывая неоспоримую очевидность факта, – что абсолютно «ничего» тоже быть не может. У нас даже слова такого нет, – усмехнулся он. – «Ничего» – это всё равно в чём-то или где-то. Даже «пустота» не подходит. Проще говоря, мы существуем благодаря тому, что иного просто не дано. Абсолютное «ничего» в глобальном масштабе быть не может. Всё равно хоть что-то, но должно быть. Это трудно понять, – поспешил заметить он, – и ещё труднее принять. Но это так. Полное отсутствие всего даже труднее представить, чем бесконечность.

Лис несколько секунд переваривал парадигму капитана, но видимо так и не придя к окончательному решению, то ли восхищаясь, то ли выражая сарказм по этому поводу, воскликнул:

– Ну вы даёте, земляне. Теперь понятно, почему у вас вселенные взрываются. Это ж надо так завернуть…

Последние полгода оказались самыми утомительными для капитана. По большей части все разговоры сводились к пустой болтовне и на капитана, это навевало скуку. Проза жизни его мало волновала. Поэтому, большую часть времени он проводил в библиотеке, где мог ещё найти для себя что-то интересное. Даже Тобик, обнюхав и пометив все уголки корабля, откровенно скучал, провожая печальным взглядом уходящего по делам капитана. Если бы не его ежедневный обход для обновления меток, который Тобик неукоснительно соблюдал, то и он бы наверное, захандрил.

Капитан с нетерпением ожидал только одного – когда наконец, его «перекодируют». Но Сорик явно не спешил, погружённый в свои дела и заботы и капитана это немного нервировало. Как бы он совсем не забыл об этом. Напоминать и торопить Сорика в таком важном и очень значимом для него деле, капитану не хотелось.

В один из таких «скучных» дней, капитан вспомнил и о заветных плодах. Что с ними делать он так ещё и не решил. Капитан вскрыл корзинку и с некоторым удивлением обнаружил, что плоды на вешний вид ничуть не изменились. Он-то полагал, что они давно должны были сгнить.

Надо всё-таки попробовать диковинный фрукт, решил он, а то и вспомнить будет нечего. К тому же, такие подходящие условия вряд ли скоро представятся и тукайя до них уж точно не доживёт.

Капитан предупредил Сорика, чтобы не сильно волновались за его отсутствие и честно рассказал о своём желании.

Сорик ничуть не удивился и обещал присмотреть.

Капитан нарезал тукайю маленькими дольками и отправил первую в рот. Плод и вправду оказался необычайно вкусным, по вкусу напоминавшую спелую грушу. Он с тревогой прислушался к своему организму, но ничего такого пока не происходило. Пришлось съесть вторую дольку, а потом и третью.

Наверное, решил капитан, фрукт всё же испортился и никакого чуда уже не будет. Он с удовольствием доел первый плод, а потом прикончил и второй. Рука уже потянулась к третьему, как вдруг его «накрыло». Упругая волна сладостной истомы разлилась по телу и понесла куда-то выше небес.