Это омерзительно.

Хочется снова стать юным и наивным. Видеть в людях красоту, ум и благородство.

Вот почему возраст грузом опыта ложится нам на плечи и делает нас непримиримыми, жестокими, недоверчивыми и чёрствыми. Мы перестаём верить в существо, имя которому человек. Человек, как «общественное животное» достоин отстрела. Он глуп, меркантилен, жаден, всегда голоден до свежей плоти и потрошков, хочет казаться лучше, чем он есть на самом деле. И, что самое главное – у него нет совести. Мерзкое безбожное создание с обывательским лицемерным сознанием и желанием превосходства.

Это каннибализм, господа!

Мы общество каннибалов. Жрём друг друга почём зря. И это не исправить. Это прёт из всех щелей, телевизионных экранов, радиоточек, и по беспринципности не имеет аналогов в животном мире.

Просто никто не желает это признавать. Для прикрытия теневой акции «Съешь своего товарища», есть спасительное морализаторство, которое из каждого неблаговидного поступка может раздуть акт благородного сподвижничества в побивании камнями.

Эта мерзость не отражается на чертах лица. Чернота замызганной души никому не видна. В общем, все белые и пушистые саблезубые кролепусики (образ вне взаимосвязей).

Психоделическая атака саблезубых кроликов может быть заменена на котиков, мопсиков, куколок, ёжиков, но сути это не меняет.

«Кто знает, может быть, человечный атеист ближе к Богу, чем бесчеловечный верующий…» (Ingwar the Varangian)

Всерьёз сомневаюсь, что это корректная постановка вопроса. Как верующий человек может быть бесчеловечным?

Не настаиваю, не убеждаю. Это мои мысли по-поводу…

Бог непостижим.

Мы знаем о нем соизмеримо степени нашей убеждённости в Его существовании. Бог свободен от любых определений.

Люди наделяют Бога качествами человека, но Бог – не человек, и значит не может ни ненавидеть, ни любить, как человек. Он над всем, что может постичь простой смертный.

Что есть человечность в Боге – лишь образ и подобие Его.

Что есть человечность в человеке – любовь к ближнему своему, как к самому себе.

Религиозный человек, как и атеист живут страстями людскими. И Бога в них столько, сколько любви к себе. Любви не эгоистичной, а понимающей и всепрощающей.

Если человек не видит Блага в окружающем, то и его внутренний источник Блага иссякает. «Бесчеловечный человек» – не верит и не любит, он потерял к этому основание по причине негуманности вещественного мира. Бог, возведённый в религию – часть вещественного мира. Человек не существует вне вещественного мира. Его вера лишь проявление надежды на получение духовного Блага. Атеист черпает духовность в земном, он ближе к человеческой сущности, поэтому более человечен и менее фанатичен. Атеист в своих неудачах может винить лишь себя. Верующий склонен разувериваться в Боге.

Все формы творчества – духовность земная.

Творец всего сущего – сфера непознаваемого.

Тот кто рассуждает с позиции религиозной убеждённости видит только то, во что он верит, и эта вера делает для него очевидными не очевидные вещи. Этот подход возможен лишь в случае богословской беседы верующих людей, где предметом выступает учение, принимаемое за основу. Когда диалог ведётся между религиозным человеком и атеистом, то спорящий не может стоять сугубо на своих позициях относительно Бога, божественной природы всего сущего и человека, ибо для атеиста этот факт не является истиной. Когда противопоставляются человек верующий и атеист, беседа не может сводиться только к сугубо религиозному взгляду на поставленный вопрос. С точки зрения атеизма, религиозный догматизм – бездоказателен.