Меня прошибает холодный пот, когда я не обнаруживаю ее на койке. Из-за служебного задания, я находился за периметром долгих три дня, поэтому в мою голову сразу лезет разные страшные мысли. «Куда ты делась?». Резко оборачиваюсь, слыша женский голос.

–Ба, кого я вижу.

– Тебе еще рано вставать – подлетаю к Ялине.

Она еле держится на своих двоих, из-за изнеможения, но все равно поднимает руки вверх, храбро вынося трудности, свалившиеся на нее скрывая слабость. Хватаю эту глупую на руки, и аккуратно укладываю на матрас. Она с улыбкой взбивает себе подушку, немного морщась от боли, ну конечно ножевая рана не заживет по щелчку пальца.

– Кстати, ты смотришь на профессионала, пропустившего, занимательные походы в шеренге в одну сторону, без обратного билета уже целых два раза. – хрипит она, пока я наливаю и подаю ей стакан с водой.

– Этим стоит гордиться – усмехаюсь я, зная, что патруля сейчас нет по близости.

Смотрю куда угодно, но не на пострадавшую девушку. Не могу. Перед глазами всплывают собственные кошмары, Ялина молчит и просто ждет, когда я возьму себя в руки.

– Рассказывай, почему это я жива.

– Сомневаюсь, что тебе так уж понравилось представлять из себя настоящий хладный труп, в луже собственной крови.

– Ну с кем не бывает.

В отличии от нее у меня не выходило сохранять спокойствие. Моя выдержка давно дала трещину и виной тому брат.

– Есть более важные вещи, неужели какой-то ножичек стоит человеческой жизни? Тебя бы не наказали, если бы просто отдала его Джейле. Мало сотрясения головы? Почему не спрашиваешь о том, почему не поймали нападавшего на тебя!

В итоге я взорвался. Ялина смотрит на меня, умоляюще, я же солдат, поэтому и сам понимаю, что произошло и не вправе требовать чего-то от нее.

– Лукас, ты единственный кто называет нас по именам, вместо наших номеров, прекрати корить себя…. Ну пожалуйста, расскажи, я должна знать в порядке ли она. – так умоляюще это прозвучало. Я до сих пор помню, когда впервые увидел ее, как она отчаянно искала родителей, а потом так горько плакала вместе с ними. Пригладив волосы, продолжаю.

– Эта женщина, была остановлена при попытке нападения на одного из моего подразделения, не знаю, о чем она думала…

– Безысходность. – прошептала Яла.

– Ты бы тоже от безысходности взялась за холодное оружие?

– Не задумывалась и секунды, если моя жизнь находилась бы в опасности… Мы же все в какой-то мере эгоисты. – она пожала плечами, прохрипев.

Верит ли она сама в свои слова?

– Суд пройдет завтра, а ты, что бы не смела вставать, а заботилась о себе, уяснила? Ее голова делает слабое движение, выражая согласие. Но я вижу и немой вопрос, который она не задает.

– Ее приведут под конвоем, потом зачитают суть дела и приговор, командир будет наблюдать за действием через камеры. Командующий любит долгие пытки, поэтому… – я прокашливаюсь, не хотелось нарушать психику подруги подобным, хоть сам уже и привык. Сам привык! Только послушай, что ты говоришь Лукас, это не ты. – Через ее тело пропустят заряд током.

– Так легко говоришь об этом. – тихий шепот, пропитанный непониманием. – Она просто хотела выбраться отсюда.

– И чуть не убила нескольких человек! Ялина, не слишком ли бы быстро ты забыть об этом? – снова повысив голос на подругу, я вскочил и отвернулся от нее. Нет, ну серьезно, что за попытка оправдать своего убийцу?

– Кажется ты забыл, где мы находимся?

В ответ она взяла меня за руку и попыталась сжать, такая слабая сейчас. И вот я держу ее за руку и не знаю, как сообщить ей эту новость, выдержит, не сломается ли окончательно…

. . . . . .

– Да сколько может уже продолжаться этот постельный режим, разве вы не видите я в порядке! – громко говорю медсестре, пока она снимает с меня бинты, наконец-то помою волосы! Скривив моську, продолжаю тише. – Нужно быстрее приступить к своим обязанностям, что бы моего отсутствия не заметили.