Стасипп от удивления краснеет, задыхается, грузно погружается в кресло, услужливо предложенное управляющим. В завещании отдельно в самом конце указано «право на обязательное высвобождение из рабства управляющего Лая на условиях нового владельца поместья». Жрецы поздравляют Алкесту, вручают ей копию свитка завещания, прощаются, чинно удаляются. В дом входят магистраты Капаней и Пиндар. В их руках высушенные цветы и мешочки с благовониями. Этими подношениями магистраты одаривают Алкесту, подходят к умершему, прощаются с телом.

– Какое, право, странное завещание! – придя в себя, не стесняясь присутствия покойного, в голос восклицает Стасипп. – Менесфей, ты начудил!

Стасиппу подносят свежую воду в ритоне, и он замолкает. В тишине слышны его частые глотки.

– Ты утолил жажду, родитель? – Алкеста передаёт цветы и благовония Лаю, упирает руки в бока. – Ну, тогда тебе больше не надо сидеть в моём кресле. Не изнашивай мою мебель, родитель.

Стасипп недовольно поднимает брови.

– Лай, мой управляющий, помоги слабому старику покинуть дом мой. Гелиайне, почтенные магистраты, прощу прощения за скорые проводы, мне надо спешно приступить к организации похорон достойного Менесфея. После заката я предам покойного земле. Не смею вас задерживать, достойные мужи!

Магистраты недоумённо переглядываются меж собой. Говорит Пиндар:

– Алкеста, хм, мы, конечно, уйдём, но, может быть, кому-то из нас стоит хотя бы несколько дней пожить в доме Менесфея.

– Для каких целей вы хотите пожить в моём доме?

– Ты останешься тут одна, вокруг тебя будет столько незнакомых людей. – Пиндар указывает на рабов у ворот.

– Ах вот про что вы! – смеётся Алкеста.

Меж тем Лай добросовестно выполняет порученное, силой помогает упирающемуся Стасиппу покинуть «столь замечательное хозяйское кресло».

– Рабов много, они большей частью мужского пола. Мало ли что может случиться! В таком окружении насилия не миновать, – продолжает увещевание Пиндар. – А так мы поможем тебе первое время справиться со сложным хозяйством. Ты, наверное, и писать-считать не умеешь? Мы посчитаем тут всё за тебя. Опись проверим. Ошибки найдём.

– Вы забыли добавить, магистрат – не в убыток себе, – продолжает смеяться надменно Алкеста.

– Что-что? – непонимающе переспрашивает Пиндар.

– Пойдём, она хочет сама во всём разобраться. – Капаней благоразумно прерывает намечающуюся ссору. Магистрат берёт под руки разгневанных Стасиппа и Пиндара, выводит их обоих к воротам. От ворот доносится голос Пиндара:

– Нет, ну правда, я не расслышал. Она смеялась. Я не глухой.

Алкеста подзывает к себе Лая, приказывает уверенно:

– Закрой ворота. Никого больше мы не принимаем сегодня. Пригласи в дом слуг.

Управляющий выполняет порученное послушно-прилежно. Два ряда выстраиваются перед Алкестой во внутреннем дворе. Дева сразу подходит к двум девам, эллинкам. Тоном властным их вопрошает:

– Вы кухарки?

– Да, госпожа, мы кухарки. Готовим отменно. – Эллинки прикладывают руки к груди. – Наши похлёбки наваристы и жирны.

Алкеста ловит насмешливый взгляд одной из эллинок. Эллинка не опускает глаза. Наследница тут же становится злой. Вопрошает сердито:

– Вы получили оплату за работу свою?

– Менесфей нас рассчитал перед смертью. – Теперь улыбаются нагло обе кухарки.

– Ну, тогда убирайтесь! – Алкеста сопровождает ответ жестом, указуя левой рукой направление на ворота.

Улыбки с лиц исчезают.

– Кто же вам будет готовить? – вопрошают в голос кухарки.

– Не нуждаюсь более в ваших услугах. Переедание вредно телу и духу, – надменно поучает Алкеста бывших кухарок. – Голод же надёжно укрепляет характер. Жених мне часто повторял.