Все молчали. Не ждали услышать такое от Елизара.

Ребятам стало скучно от серьезного разговора, глаза у них начали слипаться.

– Ну, – сказал им Елизар, – спать вам пора, да постойте, на сон грядущий почитаю вам песни из хорошего песенника: «Песни Беранже» называется. Сколько я песенников ни покупал, а лучше этого не попадалось.

Он развернул маленькую книжку в розовой обложке, напечатанную рядами коротеньких строк, и, перекинув несколько листков, начал читать:

Елизар читал хорошо, как будто не читал, а рассказывал, глядя в книжку. После нескольких веселых песен наткнулся на песню под заглавием «Падающие звезды». В ней дед с внуком разговаривали:

– Был великий полководец, – со вздохом сказал Елизар, закрывая книжку, – все страны покорил, кроме нашей!.. Когда ехал перед войском на коне, на небе над ним днем и ночью сияла звезда. И вот решил он завоевать Россию. Взял Москву, а жители зажгли ее. Пришлось зимой, в лютые морозы, когда вороны на лету падали мертвыми, бежать назад со всем своим войском. Взяли его в плен, вывезли в море, высадили на необитаемый остров и там нагишом приковали к скале, черный ворон стал клевать ему сердце. Тогда звезда его закатилась и уж больше не всходила.

– Я в те поры мальчишкой был, когда еще тебя и на свете не было, – неожиданно заявил дед. – Чуть помню, когда француз приходил… Плакал народ об Москве… помню, как во сне… Приводили ночевать пленных: привели – чуть живы были, а оттаяли – молодцы из себя! Один так и остался у барыни нашей – маляр оказался хороший, в Дуброве тогда дом новый строили, так он картинками стены расписал – и сейчас цело!

Все вылезли из-за стола и стали стелить постели. Ребятишки полезли привычным путем по брусу на полати, туда же отправился и Елизар, дед лег на краю. Вукол словно прилепился к отцу. Лавр застенчиво и дико продолжал рассматривать его исподлобья.

Бабушка и Настя расстелили кошму на полу. Лучина еще долго освещала избу своим мерцающим светом.

– Ну, как ты жил тут? – спросил Елизар сына. – Скучал?

– Нет, мы с Лавром всегда вместе… летом в поле берут нас, а то в лесу бегаем, товарищи есть… Никто меня никогда не бранит, а все-таки…

– Что?

– Сердце болело всегда… Зачем вы меня бросили?

Елизар вздохнул.

– Думали – лучше тебе будет у бабушки! В Сибири, брат, житье худое!.. Вот эдак насильно пошлют туда – за тридевять земель, за лесами, за горами, за болотами – и живи как хочешь!

– Почему насильно? За что? Дедушка сказал – за землю? за какую?

– А ты знаешь Дуброву? бывал там?

– Бывал! На Троицу, с девчонками, кукушкины слезки искать!

– Ну вот! Хорошо там? Любишь Дуброву?

– Люблю!

– А ее купец у нашей деревни отнял и живет в ней один! Вот собрались мужики на сход и послали меня в город, хлопотать за Дуброву, потому что грамотный я! А когда воротился весной – помнишь, може, когда медвежатник с медведицей приходил и пожар был?

– Помню! Небо горело!..

– В Кандалах мы тогда жили! Вскорости после этого отправили меня в город, а потом – в Сибирь… Мать пошла добровольно…

– Это когда мы ехали с колокольчиком?

– Помнишь разве? Ямщики Романевы действительно рядом и сейчас живут! По дороге заехали мы сюда и тебя сонного деду и бабушке отдали! А у тебя сердце-то об нас, что ли, говоришь, болело?

– Да! – тихо прошептал Вукол.

– А слышь, – вмешался дед, – слух идет, врут ли, нет ли – не знаю, будто и на Займище наше лесное тоже зрятся! Кто-то вроде помещикова наследника! Скажи, пожалуйста, скоро ли у мошенников землю отберут?