Человек откинул капюшон, взошел на лодку и какое-то время постоял в нерешительности, глядя на мужчину. Снова вздохнул, но теперь к тяжести примешалась нежность. И вдруг сделал шаг и лег рядом с мужчиной. Взял его за руку, подержал и свернулся калачиком. Прошептал:

– Привет…

Лежал молча, слушая тишину. Пронзительные карие глаза заблестели, незаметно наполняясь влагой, и пришлось сморгнуть.

– Там, на канале, было что-то странное сегодня. – Голос дрогнул. – Там, где ворота на водоразделе. Ты не подумай, я не позволю себе обольщаться, но… – Всхлип. Нельзя раскисать. – Я так скучаю.

Картинка предательски задрожала перед глазами – слезы… Нельзя. Никто не должен этого видеть. Иначе все, конец. Как в истории с принцем датским Гамлетом, что читали с братом Феклом.

Сегодня на канале действительно случилось что-то невероятное. Нельзя обольщаться, только в этом была последняя надежда. Но брата Фекла тоже больше нет.

Крупная ладонь мужчины казалась безжизненной, однако, если ее крепко сжать, где-то внутри скорее угадывалось, чем ощущалось слабое пульсирующее тепло. Там, на канале, как только лодка с необыкновенной девушкой прошла сквозь заградительные ворота… Только идти теперь с этим не к кому. Еще одна слезинка срывается, катится по щеке. И совсем тихий шепот:

– Возвращайся, пожалуйста. Ты мне так нужен.

А в Дмитрове стояли чудесные летние деньки, каких давно никто не мог припомнить. Знающие люди даже поговаривали, что вверх и вниз по каналу туман вроде бы отступил от берегов, словно скукожился, ослабив свой натиск, и задышалось вольнее. И все это, так или иначе, связывали с рядом странных и загадочных событий – хотя слухи поступали самые скупые и противоречивые, – что произошли на Темных шлюзах. В воздухе витала атмосфера очень хорошей и мощной перемены, только это не радовало Юрия Новикова. Как ни крути, Еве удалось сбежать; улизнула со своим хахалем прямо из-под носа всей Дмитровской полиции, а главный стратегический партнер Юрия превратился в овощ. Так вот интересно вышло, что у посулившего ослепительный свет всемогущества (рядом все было, можно сказать, на мази) Шатуна вскипели мозги. И, скорее всего, остаток дней громила проведет в госпитале Святых Косьмы и Дамиана в палате для проблемных, проще говоря, в дурке. И тут уже вздыхай не вздыхай. Не утешало даже, что Шатун там будет не один. Вечный подпевала нашего батюшки Трофим прибыл по тому же адресу. Нет, ну не умора: отправился в погоню за лодкой Хардова (Ева, там была Ева! И ее недоносок-хахаль!) с пулеметом и командой ликвидаторов, а вернулся в детском слюнявчике и с улыбкой идиота. Юрий вздохнул, подумав, что такая совсем еще недавно приятная новость теперь тоже была бессмысленной.

Все катилось в тартарары. Над самой могущественной семьей на канале, над Новиковыми, сгущались тучи. Вернулся Тихон и, даже не переговорив с главой полиции, тут же потребовал созыва чрезвычайного совета гильдий. Никто не ожидал такого резкого хода. Ученые, эти паразиты из Дубны, сразу поддержали Тихона, и кресло главы полиции под нашим дорогим и уважаемым батюшкой зашаталось. Гиды всех переиграли. И вот Юрий Новиков раздумывал, не специально ли они затеяли все это, подставив батюшку да и его самого. Как он облажался с попыткой задержания Хардова. Над ним уже начали посмеиваться. Пока не в открытую, отводили глаза. Но мерзкие фразочки типа «Я собирался жениться. А ну, снимай платье!» теперь следовали за Юрием Новиковым по пятам.

Тучи сгущались. И хоть говорят, что купцы пока присматриваются, но эти всегда держали нос по ветру (а ведь недавно обивали с челобитными батюшкины пороги – верность совсем покинула этот мир). Если же их поддержит еще и Гильдия гребцов, то самое перспективное для нашего уважаемого батюшки – это почетная метла дворника. Возможно, с не менее почетным переездом в какую-нибудь вонючую дыру на границе.