27 апреля, вечер

То, что умеешь хранить секреты, поняла сразу.

Когда пришла в ваш класс, попала на разбирательство. Помню, тогда выясняли, кто вылил тушь на учительский стул. Ты в классе дежурила, значит, видела. Но не рассказала.

Ветров, наверное, да? Подобные хохмы – в его стиле.

28 апреля

Нет, не Ветров. Но извини, тебе тоже не скажу. Обещала.

Что касается Сашки, у него разные хохмы – и плохие, и хорошие. В начальной школе, например, он, прочитав «Тимура и его команду», организовал в классе тимуровское движение. Начал с себя и Дюкова. Они выяснили, кто в нашем подъезде воевал, вырезали красные звезды и приклеили ветеранам на двери. Затем разбили свои копилки и накупили ветеранам сладостей. Потом подключили ребят из нашего дома, и вскоре началось шефство над ветеранами. Мы даже концерт им устроили. В сквере между домами. Пели песни, рассказывали стихи. А в школе об этом никто не знал. Мы специально не говорили, чтобы не думали, что шефствуем из-за галочки.

Та к получилось, что 9 мая в нашу школу пригласили ветерана из дома. Он увидел нас на торжественной линейке и рассказал о шефстве. Помню, как удивился Павел Сергеевич – наш завуч. Прежде всего из-за Ветрова. Погладив Сашку по голове, он сказал: «В тихом омуте черти водятся. И наоборот». Дома я спросила: «Что имел в виду Павел Сергеевич?» – «Под маской скромника могут кипеть такие страсти, что только держись», – ответил папа.

29 апреля

Ариш, у меня предложение. Давай составим портреты наших одноклассников. Мне кажется, это – хороший опыт. Могу начать первой. Например, с Мишки Леликова. А ты составь портрет Сашки Ветрова. Договорились?

30 апреля

Как-то неожиданно все это. Но можно попробовать.

Начинай.

1 мая

Леликов Михаил.

Высокий, стройный. Карие глаза с длинными ресницами. Каштановые волосы средней длины. Полные губы. Аккуратный, хорошо воспитанный, спортивный. Любит угощать девочек шоколадными конфетами.

Учится неважно, любимый предмет – физкультура. Не подлый, не жадный, не трусливый.

6 мая

Лиза, извини! Сразу написать не могла – уезжала с родителями в гости. Продолжаю.

Ветров Александр.

Маленького роста. Глаза – небольшие, но выразительные. Чаще грустные, чем веселые. Губы – тонкие, высокие скулы. Когда волнуется, на скулах появляется бледно-коричневый румянец. Руки, как у девочки, – узкие, с длинными пальцами.

Неспортивный. Любимый предмет – литература. Играет на гитаре, хорошо поет. Неусидчивый, неспокойный, вертлявый.

Нравится внимание, комплименты; раб своих желаний. И перевертыш. Когда захочет, может быть другом, а может и высмеять у всех на глазах.

Седьмое мая было воскресеньем. Я занималась делами, когда раздался звонок. Открыв дверь, увидела Мишку Лаврова. Он переступал с ноги на ногу и, опустив взгляд в пол, молчал.

– Что случилось? – спросила я.

– Поговорить нужно.

– Прямо сейчас?

Лавров кивнул.

– Подожди у подъезда. Сейчас выйду.

Я заглянула на кухню и, сказав маме, что надо поговорить с Лавровым, побежала вниз. Мишка стоял у двери.

– Николаевой больше не пиши, – пробормотал Лавров.

Резкий порыв ветра распахнул куртку, однако я не обратила внимания на холод. В голове пульсировала мысль: «Лавров знает о нашей переписке. Но откуда?» Мишка не дождался вопроса.

– Николаева читает твои письма вслух.

У меня перехватило дыхание.

– Кому?

– Приближенным.

Сотни ножей вонзились в тело. Лезвия рвали мышцы, кромсали хрящи. Я еле устояла на ногах.

– В Лизкиной компании – Корнюшина, Вяльцева, а из ребят – Лыткин, Леликов, Ветров.

– Откуда знаешь?

– Был у нее сегодня. – Искоса взглянув на меня, Лавров потупился. – Они смеются над тобой.