Всю жизнь он старался забыть, как на виду у переполненной танцплощадки его тащили за шиворот, чтобы выбросить прочь. Тогда и поселился в нем этот липкий, холодный, отвратительно-мерзкий лягушечий страх.

«Боже мой, причем это здесь и сейчас?!» – преуспевающий адвокат не хотел помнить такое прошлое. Машинально взяв со стола коньяк, он прошел в каминную.

– Марина, я же сказал: кофе! Сколько можно ждать? – закричал уже из каминной.

– Антон Альфредович, я вам подала, – донесся из приемной голос Марины (все здесь было рядом: для пространственного размаха площади не хватило).

– И где он?

– Вот, – вошла Марина с чашкой. – Вы оставили его в кабинете.

– Ты входила в кабинет?

– Да. Вы ведь просили кофе, – смотрела Марина на своего босса, не понимая, что с ним происходит.

– Но я тебя не видел.

– У вас были закрыты глаза. Я думала, вы отдыхаете, не стала тревожить.

– Но я и не слышал, – проговорил Антон Альфредович совсем тихо.

– Может, приснули немного?

– Наверное, – взял он кофе, сам закрыл за Мариной дверь и сел в кресло. – «Происходит что-то странное».

– Что, выпал из седла? – торжествовал Камин.

Потерянно смотрел преуспевающий адвокат на прыгающее пламя. А Буба все тащил его… и все вокруг хохотали…

Стыдно, обидно, больно… Но когда ограждение танцплощадки осталось позади, стало до жути страшно, внутренности будто клещами зажало. Буба затащил его куда-то вглубь, где не было ни света, ни людей, и там, в темноте, его страшный кулак слился с еще более страшным предупреждением:

– Это аванс! Получка будет по-крупному.

Преуспевающий адвокат зажмурился, объятый поднявшимся из прошлого страхом. Он не знал, как бьются на ринге боксеры, и как вообще дерутся мужики, но тот единственный в своей жизни удар помнит по сей день. Сколько лет он снился ему кошмарами! Потом отпустило. И вот опять…

Всего менее суток назад сидел он здесь, чувствуя себя Наполеоном, уверенным, непобедимым. Вчера каждая клетка тела ощущала «наполеонство», а сейчас? Вкус помнит, себя помнит, а ощущения наполеонства, того внутреннего состояния нет. Куда все делось? В один миг слетел он с вершины.

– Что ж это за вершина? – спросил разум активный.

– С любой вершины можно скатиться в один миг, – сказал разум пассивный.

«Выходит, скатился», – остановил внутренний диалог хозяин. Стремительность спуска увеличила смятение, умножив силу скорости на силу страха. Непонятность окутывала липким мраком. Но, постепенно включалась безукоризненная логика адвоката.

– Коль, между тем состоянием и этим – только одна встреча. Значит, все дело в ней. Разберемся, что, в конце концов, произошло?

Пришел клиент, очень дорогой. Предложил более трех нормальных квартир за дело, которое не стоит и полквартиры. Пришел именно к нему, сказал, что никто другой ему не нужен, а только он, Антон Альфредович Борин. Что из этого следует?

А следует то, что именно об этом Антон Альфредович Борин и мечтал: о дорогих клиентах, идущих только к нему, а не к его коллегам. – «Я знаю, вы очень дорогой адвокат, – всплыли в памяти приятные слова, с не менее приятным продолжением: – мне никто кроме вас не нужен». – Вот оно, то, к чему стремился, что сразу выносит его на орбиту победного шествия. Стало быть, все идет как нельзя лучше.

– Отчего тогда этот липкий холод? – спросил разум активный.

– Потому что клиент со странностями, – ответствовал разум пассивный.

– Но это его проблемы, а не мои. К тому же – богачи всегда со странностями. – А Антон Альфредович твердо уверен, что лучше терпеть странности богачей, чем придури бедняков, поэтому он адвокат преуспевающий, а не наоборот. Здесь, следовательно, тоже все как надо. Получается, все везде в порядке.