– В таком темпе они не скоро выйдут на берег, – пронеслось в голове греческого бога, и он в один прыжок оказался на берегу, где уже стояли остальные. Они внимательно наблюдали за лидером и ожидали приказа.

– В воду не заходить. Она замедляет нас, – первым делом приказал он. – Не знаю, как долго те двое будут добираться, но пока они не появятся, мы ждем их. Вы двое, на тот берег и смотрите там. Мало ли они выйдут в той стороне. Двое остаются со мной на этом берегу, а остальные на мост и пытайтесь засечь их сверху.

Стоило ему договорить, как дождавшиеся приказа памятники тут же понеслись выполнять его . Сам Аполлон лишь уселся на широкую каменную лестницу, спускавшуюся в сторону набережной, и начал думать, не понимая, что его собратья еще не одну сотню лет будут медленно превращаться в гальку на дне могучей реки. Вода не просто гасила колебания, она сводила с ума. Динамическая структура жидкости постоянно колебалась под воздействием течения и полностью лишала какой-либо ориентации в пространстве, забирая у разума саму суть восприятия окружающего пространства.

Состояние, в котором пребывал организм Кирилла, нельзя было даже близко отнести к норме. Лихорадка, подкосившая и без того ослабленного Холодова, была мучительной. Он не знал, сколько времени провел за закрытой дверью технического помещения. Каждое движение тела давалось с невыносимым трудом и болью. Он был слаб. Настолько слаб, что ему не хватало силы открыть пластиковый колпачок бутылки с водой, стоящей перед ним на расстоянии вытянутой руки. Все, что он мог делать, – это лежа смотреть перед собой, словно ожидая прихода старухи с косой. Но надежда, что его спасут, не покидала сердце юноши. Он не знал, сколько времени уже лежит в таком состоянии. Знание этих цифр потеряло для него всю свою ценность. И правда, какой от них толк, когда все, что ты можешь делать, – это лежать, не в силах встать, или спать так крепко, что даже взрыв бомбы не смог бы тебя разбудить?

– Почему никто не пришел? – эта мысль не покидала его голову уже долгое время. –Сколько вообще нужно времени спасателям, чтобы отыскать самолет? А сколько времени прошло?

И снова сон. Он уже не замечал этих переходов от бодрствующего состояния к спящему. Боль, сковавшая его тело, была невыносима. А жар и лихорадка, пришедшие ей на помощь, были словно издевкой судьбы.

– Лучше бы я помер при падении! – думал Кирилл. Хотя даже думать у него сейчас не было сил. Стоило его серому веществу напрячься, как почти моментально он проваливался в объятия Морфея.

Даосы считают, что у каждого человека есть свой путь, по которому он должен двигаться для достижения просветления. Многие из нас движутся по нему неосознанно, словно в бушующем потоке течения жизни. Другие же ни разу не задумывались о своем предназначении, которое подготовила им судьба. А оно есть. Но мы не пленники, лишенные выбора. Ни в коем случае. Мы вольны делать свой выбор, где и куда поворачивать. Но пока мы следуем этому пути, мы непременно однажды достигнем заветного просветления. Жизнь – это движение от точки А к точке Я по извилистой горной тропе. Она усеяна препятствиями, для каждого они свои. Идущему по пути фермера судьба пошлет пустыню под ноги. Следующему тропой войны на пути встретится враг, которого он должен будет победить. А тот, кого ноги несут по следам мудрости, однажды поймет, что тропа кончилась много миль назад и что все это время он шел по собственному пути. Но в том и заключается самое главное величие этого пути и его беспроглядная жестокость. Судьба будет благосклонна к сошедшему с тропы мудрецу, только если он движется в правильном направлении. Мудрец ли тот, кто заблудился на собственном пути? Все мы – дети Вселенной, и всех нас она сопровождает на протяжении нашей жизни. С кем-то она говорит через уста окружающих. А кому-то достаточно сияющей в небе звезды, чтобы понять, куда он движется. Так может ли сошедший с тропы назвать себя мудрецом, если он не понимает, когда ему подсказывают дорогу? Как мы теряем интерес к глупым людям, так и судьба однажды может перестать зажигать звезды над нашими головами. И тогда она сама переносит нас в конечную точку нашего пути, минуя долгий путь, который и является жизнью.