Кое-как ориентируясь по маленькому кусочку зеркальной поверхности, он промыл раны и внимательно осмотрел их. Местами порезы были меньше, чем он думал, видимо, были задеты какие-то вены, потому столько крови. Но удача не могла учесть всего. Либо просто не хотела. На левой теменной части головы была рана, которую было необходимо срочно зашить. Видимо, кусок обшивки, убивший его соседа, задел и самого спортсмена. Иначе он не мог объяснить появление данной травмы.

Открыв вторую аптечку, он достал новый бутылек перекиси и бинты. Пошарив еще в поисках ниток и иголки, Кирилл был огорчен, так как таковых там не было. А это значило, что в поисках этих необходимых вещей ему придется вернуться в самолет.

– Не сегодня, – сам себе прошептал Холодов и, свернув бинт в несколько слоев, приложил его к ране и примотал к голове. Давящая повязка должна была помочь на некоторое время. По крайней мере, уменьшить отток крови.

Ему везло. Невероятно везло, а не понаслышке знакомый с капризами госпожи Удачи, Кирилл понимал, что это не просто так. Как человек, профессия которого заставляла его балансировать на грани жизни и смерти, он знал одну простую формулу. Если тебе в чем-то сильно везет, значит, скоро судьба потребует свои «инвестиции» обратно. Причем, как правило, с процентами. Ему подфартило выжить при падении со скалы. Но он сел в самолет с неисправностью в двигателе. Ему единственному удалось выжить при крушении, но состояние его тела критическое. И неизвестно, чего ждать впереди. Это лес. Тут может быть все, от ядовитых змей до голодных хищников. Последнее, кстати, особенно начало волновать его. Они могут прийти на запах крови. А ее тут достаточно. Значит, нужен огонь. Они вряд ли выйдут к огню. Прятаться в самолете Кириллу определенно не хотелось. Но, чтобы сделать большой костер, у него просто не было сил. С остатками энергии у него вообще было печально. Его начинало морозить. Холод пронизывал его тело вместе с приглушенной «Викодином» болью. А глаза закрывались сами собой. Единственным решением было переждать в самолете. В таком состоянии было опасно оставаться снаружи.

От одной мысли, что ему сейчас придется возвращаться туда, тело начинало отзываться рвотными позывами и сильным головокружением. Но выхода не было. Он должен где-то отдохнуть и восстановить силы.

Со всей внимательностью, которая была доступна его затуманенному чередой травм и «Викодином» разуму, Кирилл принялся осматривать видимую ему часть самолета. Это был хвост железной птицы. Где упокоилась другая часть, его сейчас не интересовало. Но он вновь убедился в своем везении. Как правило, бензобаки в самолетах расположены в крыльях, коих сейчас не было в пределах видимости. А значит, опасаться неожиданного взрыва не следовало. Но атмосфера смерти, царящая в остатках салона, была невыносима. Как можно быстрее преодолев его, он наткнулся на двери аварийного выхода. Тамбур, в котором они находились, разделял пассажирские места и служебное помещение, в котором обнаружилась небольшая дверь. Поспешив к ней, Кирилл был приятно удивлен. Техническая зона! Закрытая часть самолета! Хорошая прочная дверь была в состоянии спасти его, даже если в салон самолета залезут голодные звери. А там уже и спасатели прибудут. Еще некоторое время он потратил на то, чтобы отнести туда несколько аптечек, с десяток бутылок воды и коробку быстрых обедов, валявшихся по всей комнате служебного помещения. Видимо, тут была расположена кухня самолета. В такие моменты Кирилл был готов начать молиться Всевышнему и благодарить. Но его отношения с божественным всегда ограничивались одной простой фразой: «Я в тебя верю, но давай будем просто друзьями?». А потому молиться только в такие моменты искренности он считал несколько лицемерным.