– Как раз сейчас прогоняем частичный отпечаток через AFIS, – сказал Эйзен, имея в виду автоматическую систему идентификации по отпечаткам пальцев.

Мизинец запульсировал от боли. Сама того не сознавая, она все это время сжимала кулак.

– Нет, правда, Брайан, хорошая работа. Отличная. Дай мне знать, когда что-то найдешь. – Она вышла из лаборатории и, оглянувшись в последний момент, увидела, что Эйзен озадаченно смотрит ей вслед.

Вернувшись в офис, Кристина взяла сумочку и ключи от машины, спустилась на лифте в гараж и отправилась в спортклуб – снять напряжение в расслабляющей атмосфере бассейна. На других дорожках в этот час бывает обычно тихо, и слышать она будет только плеск воды и собственное дыхание в едином ритме с каждым движением сильных рук.

– Департамент шерифа Кроссхейвена, – спокойным голосом произнесла в трубку Мэри Картер, диспетчер городской полиции.

Проработав здесь десять лет, Мэри чувствовала себя на своем месте. На поясе у нее висела кожаная кобура, тершаяся о стол каждый раз, когда она наклонялась вперед, что случалось частенько, поскольку офис шерифа она покидала редко – только когда подходила ее очередь нести службу на улицах.

– Ваша дочь опаздывает домой, так, Карен? Поняла. Джули четырнадцать, верно? И у нее светлые вьющиеся волосы.

Мэри зачитывала вопросы из выведенного на экран опросника и, получая ответы от матери девочки, Карен Хит, впечатывала их в карточку поиска пропавших. Черные полимерные очки Мэри особого полицейского образца были разработаны с расчетом на возможные уличные стычки, но пользовалась она ими только для чтения криминальных триллеров. Серьезному испытанию они подверглись лишь однажды, упав со стола, когда Мэри сняла их, чтобы вытереть переносицу салфеткой «Wet-Nap». Ей нравился лимонный запах этих завернутых в фольгу салфеток, которым она наслаждалась обычно после того, как уговаривала парочку хрустящих глазированных круллеров[12] из «Кухни Либби».

– Где, вы говорите, Джули была днем? – Мэри внесла в карточку очередную запись: «Дейзи Райнлендер, Олд-Шед-роуд, 6, номер телефона 426-9807».

– Какие-то особые приметы или физические дефекты?

«Небольшой шрам на правом локте от падения с дерева», – записала она, выбрав эту информацию из пространного ответа Карен, включавшего недовольство темпом разговора и требование без промедления позвонить шерифу Макфэрону.

Диспетчер терпеливо оставалась на линии.

– Мне жаль, Карен. Извините, не поняла. – Она поправила наушники. – Как долго нет Джули? Так, понимаю, несколько часов. Вы дважды связывались с миссис Райнлендер. Ваша дочь ушла оттуда примерно в три часа дня.

Мэри знала, что в случае отсутствия чрезвычайных обстоятельств заявление о пропаже человека обычно полиция штата принимает не ранее чем по прошествии двадцати четырех часов, но она попросила Карен оставаться на линии, пока свяжется с шерифом по рации.

– Шериф? Это Мэри. Прием.

– Что случилось? – спросил шериф Джо Макфэрон, вытягивая на всю длину радиошнур из окна своего «Форда Бронко» 1996 года выпуска. В этот момент он стоял возле дренажной трубы на ферме Бичемов в нескольких милях к югу от города, наблюдая за самим мистером Бичемом, сидящим на земле рядом со своим трактором. У фермера, по всей вероятности, случился легкий сердечный приступ, и Макфэрон ждал приезда скорой помощи.

– У меня на линии Карен Хит. Она очень волнуется, хочет, чтобы вы дали сигнал всем постам о пропаже ребенка. По ее словам, девочка отсутствует три или, может быть, часа четыре. Местонахождение неизвестно. Прием.

Шериф сдвинул повыше свою ковбойскую шляпу и провел ладонью по лбу. Он знал Карен Хит – комок нервов – и помнил, как на школьном стадионе она упала в обморок, когда нога Генри Смолла из его школьной команды оказалась между двумя противниками. Глухой хруст кости Генри отправил Карен Хит прямиком на скамейку запасных.