— Понятно, — недовольно фыркнула она и включила плиту. — На кухне порядка не хватает, — мама еще раз осмотрелась по сторонам. — Кое-где вижу пыль, а на плите вот тут, — она ткнула пальцем на сенсорную панель, — остались старые жирные пятнышки. Не помню, чтобы ты такой неряшливой была в детстве.

Я снова ничего не отвела, но спинку стула сжала с такой силой, что в кончиках пальцев возникла боль. Но мне, похоже, оказалось этого мало, и я еще вдобавок прикусила внутреннюю сторону щеки, будто это должно было хоть немного, но отрезвить.

— Отец на работе?

— Да, — послышался короткий ответ Кости за моей спиной.

— Кость, ну а ты почему стоишь? Проходи, присаживайся. Ты к Олегу в гости заглянул? — то с какой скоростью недовольство в мамином голосе сменилось на ласку, заставило меня едва заметно скривиться.

— Спасибо. Постою. Да, в гости, — без единого намека хоть на какую-нибудь эмоцию, ответил Костя.

— Илька, ты уже определись: либо остаешься тут, либо иди к себе, — немного нахмурившись, обратилась ко мне мать и ее голос снова с ловкостью фокусника сменил тональность, но уже в обратную сторону.

Я непроизвольно вздрогнула, но всё равно осталась стоять на своем месте. Ноги вдруг отчего-то показались мне слишком тяжелыми, будто налитые свинцом. Поэтому даже если бы мне и захотелось уйти, сейчас вряд ли получилось сделать хоть шаг.

— А ты… Ты к нам надолго? — я и сама не поняла, откуда набралась смелости задать этот вопрос.

Мама замерла у плиты. Я зачем-то еще раз скользнула взглядом вдоль красивого платья, на котором не было ни единой лишней складки. Красивые ухоженные руки с не менее красивым ухоженным маникюром. Красивые волосы, красивое лицо, на котором только-только наметились заметные морщинки. Внешность киноактрисы, не иначе. Только вот карьера у нее незавидная, потому что прославилась всего лишь одной ролью. Ролью беглянки.

— Илька, а что это за вопрос такой? — мама нахмурила свои аккуратные брови и с недовольством взглянула на меня. — В чем-то хочешь упрекнуть меня? Дорастёшь до моих лет, тогда и поговорим.

У меня словно вышел из строя последний предохранитель. Прежде, когда родители ссорились, я никогда не встревала в их скандалы. Да и кто бы меня послушался? Но тогда я была ребенком, а теперь же — взрослым человеком. Человеком, которому было что сказать.

— А почему я не могу его задать? — игнорируя собственное быстро бьющиеся сердце, спросила я. — Хотелось бы сразу прояснить этот момент. Неделя? Две? Месяц? Через сколько времени ты снова решишь, что пора нас бросить?

— Ты не имеешь права меня судить! — в маминых глазах моментально вспыхнула злость. — Папа твой чепуху тебе всякую обо мне рассказал, а ты дура малолетняя сразу же и поверила. Во взрослую решила со мной поиграть?

— Нет, — удивительным для самой себя спокойным тоном ответила я. — Я уже стала взрослой, мама.

— Наличие груди не делает тебя еще взрослой, — заявила она и подошла ко мне.

Я наконец-то отпустила спинку стула и затаив дыхание, заглянула матери прямо в глаза. С такого небольшого расстояния смотреть на нее было… странно. Я видела раздражение и возмущение. Видела в черных зрачках свое отражение. Мы действительно был с мамой очень похожи, но в то же время оставались совершенно разными.

— Снежана, отстань от нее, — снова послышался за моей спиной безэмоциональный голос Кости.

На какое-то время я вообще забыла, что он всё еще находился здесь. Рядом со мной. С нами.

— А ты сюда вообще не вмешивайся. Когда своих родишь, воспитаешь, тогда мы и поговорим, — мама зыркнула на Костю, затем снова посмотрела на меня. — Лучше иди к себе, иначе…