И всё-таки, кое-что не давало мне покоя. Я обернулась к Шейну, чтобы задать ему давно волновавший меня вопрос, и даже открыла рот, но осеклась, не сказав ни слова. Дракон спал. Скрестив руки на груди и покачивая головой в такт движению короткой брички.

Я замерла, невольно залюбовавшись им. Его лицо, обычно напряжённое, разгладилось, и стало видно, что дракон, на самом деле, ещё совсем молод. Что под маской отчуждённости и мрачности скрывается такой же человек, как и я.

Будить его стало жалко. Я не могла оторвать от него взгляд, удивляясь тому, что при первой встрече увидела в нём чудовище. А потом экипаж качнулся на небольшой кочке, и дракон медленно начал заваливаться на бок, пока не упал головой на моё плечо. Я ойкнула, собралась было отодвинуться, чтобы ему было удобнее подняться, но дракон даже не проснулся, и я не стала шевелиться. Только сердце почему-то стучало быстро и громко.

Некоторое время мы ехали так. Я боялась даже сделать лишний вдох, чтобы его не разбудить. И вздрогнула, когда он издал короткий мычащий звук. Я попыталась скосить взгляд, чтобы понять, спит он ещё или нет.

Шейн спал. Но широкие его брови снова начали напряжённо опускаться. Потом приподнялись, но лишь на мгновение, чтобы тут же нахмуриться вновь. Дракон издал более длительное мычание, а потом с резким вдохом выпрямился и посмотрел на меня непонимающим взглядом. На лбу его проступила испарина, а в глазах читался неподдельный страх.

– Кошмар приснился? – спросила я. Дракон откинулся к спинке сиденья и, закинув голову, прикрыл глаза. Заметив, что у него по виску скатывается капелька пота, я достала из поясного кармашка платок и тихо сказала: – Позвольте?

Поднесла платок к его виску осторожно, словно то был дикий зверь, и, убедившись, что он не противится, промакнула испарину.

Шейн перевёл дыхание, после чего достал свой платок из нагрудного кармана, чтобы утереть лоб с другой стороны, а после отвернулся к постепенно сгущающимся сумеркам.

– Ваэ-дэн, – обратилась я, но дракон тут же поправил меня:

– Просто Шейн.

– Простите.

– Лирель, привыкай говорить со мной так, будто мы с тобой – самые близкие друг другу люди. Тем более что в ближайшее время так оно и будет.

– Меня воспитывали с почтением относиться к драконам…

– И убивать их при первой же возможности, – криво усмехнулся дракон. На его лице снова проявилась печать жестокости. Я сделала глубокий вдох и решительно спросила:

– Шейн, почему ты поцеловал меня вчера?

– Потому что так поступают мужья. Разве нет?

Я моргнула. Спорить было сложно.

– То есть просто потому, что так положено?

– Не понимаю, что тебя не устраивает. Я стараюсь быть хорошим мужем, хоть мы ещё и не заключили законного брака.

Старается быть мужем…

И всего-то…

– Это был мой первый поцелуй, – тихо сказала я и перевела взгляд на оранжевую полоску неба.

– Не думал, что это может быть важно для тебя, – голос дракона звучал всё так же сухо.

– Я думала, что люди целуют друг друга, когда испытывают близость, желание прикоснуться.

Шейнар скосил на меня взгляд, но ничего не ответил. Каменное сердце.

– Каратели не могут испытывать того, что чувствуют простые люди, – проговорила я, упрямо глядя только на лес за окном. – Их жизнь полна жестокости, и они видят эту жестокость во всех вокруг. Даже в молодых беззащитных девушках. Всё мерят по себе.

Я думала, дракон разозлится. Начнёт мне высказывать про работу повстанцев, про то, за что мой отец попал под руку карателей, про грабежи и разбои. Я и сама всё это знала. И методы повстанцев мне нравились ничуть не больше, чем методы короля. Но, в отличие от его величества, они делали всё это, чтобы защитить своих женщин и детей, своё будущее, своё королевство, которое уже не одно десятилетие катится ко дну.