Каменная обезьяна Джеффри Дивер

Это были те, кто исчез, те, кому не повезло.

Для «змеиных голов» – контрабандистов живого товара, которые возили их по всему миру, словно тюки с испорченными вещами, они были цзу-цзя – «поросятами».

Для сотрудников американской Службы иммиграции и натурализации, которые перехватывали корабли, ввозившие этих людей в страну, арестовывали и депортировали их, они были «лицами без документов».

Они были полны надежд. Они отказались от дома, от семьи, от тысячелетней истории, шагнув навстречу долгим годам тяжелого труда и неопределенности.

У них были самые призрачные шансы укорениться там, где их семьи смогут жить в процветании, где, по рассказам немногих счастливчиков, свобода, деньги и удовлетворение жизнью такое же обыденное дело, как солнечный свет и дождь.

Они составляли его хрупкий груз.

И вот сейчас, твердо держась на ногах, несмотря на разбушевавшиеся пятиметровые волны, капитан Сень Цидзун спускался с мостика в полутемный трюм, чтобы сообщить им страшное известие: скорее всего, долгие недели трудного пути оказались напрасными.

Августовский рассвет только нарождался. Коренастый капитан, бритый наголо, с ухоженными густыми усами, прошел мимо пустых контейнеров, закрепленных для маскировки на палубе семидесятидвухметрового «Дракона Фучжоу», и открыл тяжелую стальную дверь, ведущую в трюм. Он обвел взглядом сидевших там людей. Двадцать два человека испуганно съежились под мрачными металлическими сводами. В лужицах ржавой воды между дешевыми койками плавал мусор и детские пластмассовые кубики.

Невзирая на качку, капитан Сень, моряк-ветеран, проплававший больше тридцати лет, спустился по крутому металлическому трапу, не держась за поручни, и прошел в середину трюма. Проверив датчик процентного содержания углекислого газа, он пришел к выводу, что концентрация двуокиси углерода в воздухе еще не превысила допустимые нормы, хотя в трюме и стояли смрад выхлопов дизельного двигателя и зловоние людей, проживших здесь в тесноте две недели.

В отличие от многих других капитанов и моряков, которые плавают на «ведрах» – кораблях, перевозящих живой груз, – в лучшем случае не обращают внимания на своих пассажиров, а то и бьют и насилуют их, Сень обращался хорошо с теми, кого перевозил. Он считал, что делает доброе дело: переправляет этих людей из нужды если и не к достатку, то, по крайней мере, к надежде на счастливую жизнь в Америке, по-китайски Мейго, что означает «Прекрасная страна».

Однако в этом плавании почти все иммигранты относились к нему подозрительно. А почему бы и нет? Они полагали, он был в сговоре со «змеиной головой», зафрахтовавшим «Дракона», Куаном Аном, известным всему миру под прозвищем Гуи – Призрак. «Змеиная голова» снискал себе печальную славу своей безграничной жестокостью, и попытки капитана Сеня втянуть иммигрантов в разговор наталкивались на стену отчуждения. Капитан смог завоевать расположение только одного человека. Чжан Цзинь-цзы, предпочитавший западное имя Сэм Чанг, сорока пяти лет, бывший профессор университета из огромного портового города Фучжоу на юго-восточном побережье Китая, вез с собой в Америку всю свою семью: жену, двоих детей и своего овдовевшего отца.

За долгое плавание Чанг и Сень не раз сидели в трюме, попивая крепкий маотай, о пополнении запасов которого неустанно заботился капитан, и беседовали о жизни в Китае и в Соединенных Штатах.

Сейчас капитан Сень посмотрел на Чанга, сидящего на койке в передней части трюма. Увидев встревоженный взгляд капитана, высокий, невозмутимый профессор нахмурился. Протянув своему подростку-сыну книгу, которую Чанг читал семье, он встал и направился навстречу капитану.

Все остальные молчали.

– На нашем радаре видно судно, идущее курсом нам наперехват.

Лица тех, кто услышал слова капитана, вытянулись в тревоге.

– Американцы? – спросил Чанг. – Береговая охрана?

– Я полагаю, они, – подтвердил капитан. – Мы находимся в американских территориальных водах.

Сень обвел взглядом перепуганные лица иммигрантов. Капитану уже много раз приходилось перевозить живой груз, и он знал, что между этими людьми – в большинстве своем не знавшими друг друга до посадки на корабль – успели возникнуть узы прочной дружбы. И вот сейчас они держались за руки, перешептывались друг с другом, – одни искали поддержку, другие ее предлагали. Взгляд капитана остановился на женщине, держащей на руках полуторагодовалую девочку. Уронив голову, женщина тихо заплакала. Ее лицо было покрыто шрамами – следами пребывания в лагере перевоспитания.

– Что нам делать? – встревоженно спросил Чанг.

Капитан Сень знал, что бывший профессор считался у себя на родине диссидентом и поэтому был вынужден бежать из страны. Если иммиграционная служба США депортирует Чанга в Китай, он, скорее всего, станет политическим заключенным в одной из тюрем Западного Китая, снискавших себе дурную славу.

– Сейчас мы находимся недалеко от места высадки. Мы идем на полной скорости. Возможно, нам удастся подойти к берегу достаточно близко и переправить вас на плотах.

– Нет-нет, – возразил Чанг. – В такой шторм? Мы погибнем.

– Я держу курс на естественную бухту. Там море будет относительно спокойным, и вы сможете пересесть на плоты. А на берегу вас будут ждать грузовики, которые перевезут вас в Нью-Йорк.

– А как же вы? – спросил Чанг.

– Я поверну назад в шторм. К тому времени, как волнение уляжется и американцы смогут подняться на борт моего корабля, вы уже будете мчаться по дорогам из золота в город алмазов… А сейчас передайте всем, чтобы собирали вещи. Но пусть люди берут только самое необходимое. Деньги, фотографии. Все остальное придется оставить здесь. Путь к берегу будет непростым. Оставайтесь в трюме до тех пор, пока не получите от меня или от Призрака распоряжение подниматься наверх.

Быстро взбираясь по трапу на мостик, капитан Сень обратился с короткой молитвой к Тянь Ху, богине мореплавателей. Ему пришлось увернуться от серой волны, перехлестнувшей через борт.

На мостике капитан застал Призрака. Тот застыл перед радаром, прильнув лицом к резиновому наглазнику. Несмотря на качку, Призрак стоял неподвижно, широко расставив ноги.

Многие «змеиные головы» одеваются под богатых кантонских гангстеров из фильма Джона Ву, но Призрак всегда носил обычную одежду простых китайцев – свободные брюки и рубашку с коротким рукавом. Невысокого роста, он тем не менее обладал накачанными мышцами. Его лицо было гладко выбрито, а волосы, хотя и отпущенные чуть длиннее, чем это было принято в деловых кругах, не знали ни лака, ни геля для укладки.

– Нас настигнут через пятнадцать минут, – сказал «змеиная голова».

Даже сейчас, перед угрозой задержания и ареста, он оставался внешне невозмутимым, словно билетный кассир провинциальной автобусной станции.