– Ну здравствуй, крестничек…

– Здравствуй… те, – парнишка смущённо переминался с ноги на ногу.

– А скажи-ка мне, родненький, где твоих собутыльников сыскать можно?

Девушка при этих словах округлила глазки и гневно посмотрела на парня, подперев руки в боки.

– Ты-ы! Опя-ять!

Парнишка испугано захлопал пушистыми ресницами.

– Да что ты, Франи… я просто так сидел с дядей Гуном. Кушать хотелось, а он угощал.

– Кому Франи, а кому и Франсуаза, – наступала девушка. – Ты мне что, обещал, а?

– Да нет же… не пил я. Ну, подтвердите хоть вы, – парень умоляюще посмотрел на Жанну.

«Так, – подумала она, – здесь уже ясно, кто будет в доме хозяин… если дело, конечно, дойдёт до свадьбы».

– Подтверждаю, – кивнула Жанна.

– Смотри у меня, – фыркнула девушка, вновь превратившись в белую и пушистую подружку.

«Да… такая, если возьмёт в оборот, своего не упустит. И оставаться, похоже, парню девственником до самой брачной ночи».

– Ну, так как насчёт твоих приятелей? – напомнила Жанна.

– Я не…

Начал было парень, но Франсуаза перебила его:

– А известно где, – затараторила она, – на старой мельнице у реки. Там Гун со своей шайкой и днюет, и ночует. А зачем они вам?

– Да вот, прощенья хочу попросить. За нанесённые увечья.

Соврала, не моргнув глазом Жанна.

– А… так давайте мы вас проводим!

– Нет, – мотнула головой воительница, – вы лучше покажите мне верное направление, а дальше я сама.

– Так, направление одно. Выходите на окраину северной стороны деревни, а дальше идёт единственная дорога. По ней вы мельницу никак не минуете.

– Спасибо, – поблагодарила Жанна и направилась в указанном направлении.

Позади раздался торопливый шёпот мальчишки.

– Ты что? Их же там человек десять как минимум собирается! Они ж её на кусочки разрежут!

– Тихо ты! – шикнула на него Франи, – я, может, тоже хочу посмотреть, как она им носы поразбивает.

Жанна усмехнулась, уголком рта, ускоряя шаг. Мельница оказалась недалеко, но Жанне хватило времени, чтобы прокачать энергию и настроиться на максимально боевой режим. Конечно, не мешало бы провести разведку, но наша воительница уже была на таком взводе, что разведчица из неё получилась бы совсем никудышная. Жанна вломилась на мельницу, как живой таран, с размаху саданув ногой двери так, что треснула одна из досок.

В помещении, кроме четверых поджигателей, находились ещё и её дорожные знакомцы: толстяк с карликом. Впрочем, удивляться нечему. Одного поля ягодки. Увидав ворвавшуюся девушку, разбойники поначалу застыли в немом изумлении, но потом карлик, наконец, узнав переодетую Жанну, заверещал злобно:

– Мужики, это она! Отдай перстень, сука!

Толстяк его поддержал, оглушив присутствующих своим густым сочным басом:

– Навались, братва! Разом! Всех не одолеет!

Хозяева схватились за колья и вилы. Жанна завертела меч, ускоряясь с каждым взмахом. Выпад… и вилы со звоном воткнулись в потолок, отскочив от перерубленного черенка. Ещё удар… ещё… и вместо здоровенного дубья – три коротких обрубка.

«Так… пора вырубать балбесов…»

Ложный выпад мечом. Толстяк согнулся пополам, получив удар ногой в промежность. Жестокий, но безотказный приём… не до вежливости. Теперь подскок с разворотом стопы… и вечно небритый верзила валится со сломанной челюстью.

«Ах ты, гадёныш!»

Карлик подкрался сзади и попытался ухватиться за ноги.

«Получай недомерок!»

Удар каблуком в лоб надолго его успокоил. Остальные разбойники как-то разом утихомирились и с криками: «Милости просим!» – бухнулись на колени.

Жанна разочаровано вздохнула. Накопленная энергия требовала выхода, и столь быстрая сдача её не устраивала. Воительница подскочила к одной из опор, удерживающих здоровенную балку, и с коротким выдохом нанесла по ней прямой удар ногой. Толстая опора переломилась в месте соприкосновения как тростинка. Поражённые увиденным мужчины остолбенели, раскрыв рты.