Весьма странная картина представилась взору Андрэ…

У капитана гвардейцев Пабло Фуэртеса были определенные принципы, которые он не собирался нарушать. Их было немного, но они были, и это уже вызывало уважение. Так, он никогда не ходил к одной шлюхе больше одного раза в месяц. И никогда не пил во время дневной службы, даже капли в рот не брал. Хотя разрешал своим солдатам – в душе он считал, что всякий настоящий гвардеец должен быть пьян. Иначе он становится слишком уж самостоятельным и, чего доброго, начнет обсуждать приказы командира. Когда он сам был гвардейцем, то прикладывался к фляге через каждые десять минут… что в строю, что на привале. Однако, став капитаном по выслуге лет, тут же раз и навсегда установил для себя сухой закон. Теперь он весь день ходил трезвый и злой, а по вечерам напивался, как лошадь, возмещая себе тяготы воздержания.

Вчера он перебрал особенно сильно, и теперь Пабло находился в крайне скверном состоянии духа. Головная боль что-то меняет в человеке. Пока есть она, ничто другое не имеет значение. Все на свете Пабло бы сейчас променял на несколько крупных глотков холодного винца, но принцип – есть принцип. То, что солдаты употребляли при этом столь манящую его жидкость прямо у него за спиной, умножало его страдания. Но никто из них даже не пытался предложить свою флягу капитану – знали, она будет выбита могучим кулаком из рук, и вино прольется впустую. Чем непонятнее были мотивы такого поведения командира, тем выше было их уважение к нему.

В обязанности капитана и его небольшого отряда из трех гвардейцев вменялось патрулирование улиц юго-западной части Риоса. Этим утром не происходило ничего существенного, пока глаза Рауля, одного из солдат, не углядели оборванку, которая, завидев солдат в кирасе, повела себя весьма странно. Сначала она постаралась, забившись в тень дома, остаться незамеченной, а обнаружив, что это невозможно, стремглав кинулась наутек. Справедливо рассудив, что честный человек просто так ни от кого не побежит, капитан приказал схватить беглянку. Надо сказать, сделать это оказалось совсем непросто, догонять в кирасах – занятие не из приятных. Однако в какой-то момент оборванку качнуло на бегу, она оступилась, и была настигнута солдатами.

Подоспев последним, капитан увидел, что Рауль и совсем молоденький Мануэль держат выбивающуюся беглянку, а бородач Родриго поднял к нему вытянутое лицо: «При ней ничего нет. Так, рвань подзаборная». Пабло от бега совсем запыхался, и у него окончательно разболелась голова. Все вокруг было точно в тумане. «Проучите эту дрянь», – крикнул он.

Лицо Родриго просияло, и он принялся разводить женщине ноги, а рука Рауля полезла под ее лохмотья. Та сопротивлялась, отчаянно визжа, и внезапно Рауль отшатнулся, схватившись руками за лицо: из-под пальцев струилась кровь. Воспользовавшись заминкой, девушка оттолкнула Мануэля и, вскочив на ноги, попыталась бежать, но Родриго успел схватить ее за левую ногу, и она с криком рухнула на тротуар.

Конец ознакомительного фрагмента.