– Камень Души исчез в пламени людской ненависти, сердце души моей, – нарушила тишину жена.

– Не совсем так, сияние моих лун, – заметил он. – Осколки Камня уцелели, их сберегли до нужного часа.

– Что? – она удивленно взглянула на мужа. – Почему ты молчал?

– Ждал подходящего момента, – ответил он, улыбаясь. – Один осколок мы доверили нашему другу в Кане, а тот передал его хранителю той, которой суждено стать путеводной звездой для избранного. Другой где-то в саду нашей дочери.

– Хитрец, – промурлыкала жена, улыбнувшись. – Луной, что освещает путь во тьме…

– Другом, что встанет плечом к плечу, – продолжил он, повернувшись к ней. – Любовью, что навеки останется в его сердце…

– И тьмой для врагов его, – добавила она, глядя ему в глаза. – Жизнью, для них обоих…

Буря обрушилась с новой силой. Снег валил сплошной стеной, скрывая всё вокруг – даже вытянутую руку невозможно было разглядеть. Тяжёлые тучи нависли над скалистым берегом, укутав его белым саваном. Море почернело, став темнее низких облаков. Исполинские волны с оглушительным рёвом обрушивались на скалы, бурля и разбиваясь в яростном танце стихии. Мир содрогнулся от мощи бури и застыл в оцепенении… Камень Души очнулся во тьме…

Кан спит. Богиня Ночи, Морэна вступила в свои законные права, окутав все вокруг темным покрывалом, усыпанным блеском звезд и обе луны торжественно взошли в небо над городом. В саду птицы завершают свои песни, слышен звук цикад и треск масленых ламп в фонарях.

Риаа Аррен, дочитав последнюю страницу, захлопнула толстый фолиант. Глазам становилось все труднее различать строки под мягким светом лампы, а в саду становилось прохладно. Молодая женщина разгладила складки своего домашнего платья, поправила шаль, взяла лампу и старинную книгу, и неторопливо зашагала к дверям дома своего отца.

Ликтор дома Аррен появился из темноты и открыл двустворчатую дверь.

– Благодарю, Рэмм. Отец ещё не вернулся?

– Нет дорфина Риаа. Он будет поздно и просил его не ждать, – ответил Рэмм, пропуская женщину внутрь.

– Хорошо, тогда я пойду к себе, – произнесла она, начиная подниматься по лестнице. – Спокойной ночи, Рэмм.

– Спокойной ночи, дорфина Риаа, – произнес ликтор, закрывая дверь и исчезая в темноте сада.

Чуть слышно напевая старинную мелодию, Риаа поднималась на второй этаж. Там её ждала личная служанка Марра, добрая, расторопная и весьма симпатичная девушка.

– Госпожа желает принять ванну? – спросила служанка, аккуратно поправляя белый передник и делая реверанс. – Я уже всё приготовила для вас.

– Да, пожалуй, – ответила Риаа. – Я справлюсь сама Марра. Иди спать, – добавила она, открывая дверь в свои покои. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, госпожа, – ответила девушка, присев в полупоклоне.

Заперев дверь на ключ, Риаа зашла в кабинет, чтобы поставить фолиант на полку. Она немного задержалась, осматривая книги в шкафу, и, напевая знакомую мелодию, направилась через зал в спальню. Повсюду загорались светосферы, мягкий желтоватый свет струился по стенам, а ковры на полу смягчали звук её каблучков. В купальне пар поднимался к потолку, а из ниш, где стояли светосферы, исходил тот же теплый свет. Риаа сняла домашнее платье, оставшись в одной прозрачной сорочке, переобулась в тапочки и поспешила к столику у окна, чтобы налить себе бокал красного вина.

– Доброй вам ночи, дорфина, – произнес томный мужской голос.

Риаа, не раздумывая, метнула молнию в темный угол, где стояло любимое кресло. Ударившись во тьму, молния отскочила и взметнулась в ночное небо через открытую дверь террасы.

– Зря вы так, госпожа! – снова прозвучал тот же томный голос.