– Итак, – сказала она, пригвоздив Эдмана к неудобному креслу цепким взглядом начальницы с большим стажем, – я получила рекомендательные бумаги и ваши документы из департамента. Нужно сказать, я потрясена, что такой специалист отважился работать в нашей школе.

– Отчего же? – усмехнулся Эдман, проведя рукой по аккуратным черным усам и короткой бородке. Он ненавидел растительность на лице и никак не мог привыкнуть к новому образу. Забываясь, Эдман начинал теребить жесткие волоски, но старался пресекать подобные порывы на корню. Вот и теперь он убрал от лица ладонь и сказал: – Мне предложили это место, и я счел его не хуже и не лучше других. Кроме того, мне обещали приличное ежеквартальное жалование и определенное вознаграждение после нескольких лет службы.

– Да, департамент не обделяет нас средствами, – сдержанно улыбнулась она. – Но вы ведь до этого работали в престижном училище императорской гвардии! А там, думается мне, совсем иные порядки, да и адепты не в пример более дисциплинированные.

Эдман напустил на себя надменный вид и ответил:

– Как вы понимаете, департаменту нужен был надежный человек на такую ответственную должность, как преподаватель манологии в вашей школе. И я не в силах был отказать. Мой долг педагога велит учить каждого, кто тянется к знаниям.

– О, здесь я с вами полностью солидарна! – воскликнула директриса и оглядела Эдмана уже не столь сурово, как прежде. – Но я вынуждена сразу вас предупредить, здешние адептки – девушки из бедных семей лоунов. Хоть мы и прикладываем все силы для их перевоспитания, время от времени дурные наклонности все же дают о себе знать.

– Уверен, до молодых гвардейцев им далеко.

– Возможно, – отозвалась госпожа Гризар. – Ваш предшественник, господин Дудган, в силу своего крайне преклонного возраста не отличался усердием в преподавании манологии. Последняя проверяющая комиссия выявила значительные пробелы в знаниях адепток. Я искренне надеюсь, что вы восполните их, и осеннюю проверку воспитанницы выдержат с более впечатляющими результатами.

– Несомненно, – заверил ее Эдман, при этом нисколько не покривив душой. Расследование расследованием, но к своим обязанностям преподавателя он относился серьезно и не собирался работать абы как. – Приложу все возможные усилия.

– Отлично! – обрадовалась директриса и тут же перешла к более насущным вопросам: – Жить вы будете в этом здании, в крыле для преподавателей. Рейчел проводит вас. Столовая находится в главном корпусе, распорядок приемов пищи висит в вашей комнате на двери. По всем возникающим бытовым нуждам обращайтесь к Рейчел. Она – второе лицо здесь после меня. Сегодня вы можете отдохнуть с дороги, осмотреться и познакомиться с коллегами. Мы все здесь одна большая семья. А завтра уже приступите к своим непосредственным обязанностям. Рейчел покажет вам кабинет манологии и принесет расписание.

– Благодарю, директриса Гризар, – отозвался Эдман.

Она дернула за шнурок возле своего кресла, и в комнату вошла патронесса.

– Рейчел, проводи господина Привиса в его апартаменты.

Патронесса склонила темноволосую голову. Директриса посмотрела на Эдмана и с благожелательной улыбкой сказала:

– Приятного отдыха.

Эдман поднялся, отвесил легкий поклон и вышел за патронессой. Но не успела за ними закрыться дверь, как в него кто-то врезался и окатил зловонной жидкостью. На его последней чистой рубашке и единственном приличном сюртуке расползлись бурые пятна.

– Демон задери! – выругался он, совсем позабыв, что находится не в армии, где на многое закрывали глаза, а в школе для юных девиц, где подобные высказывания могли сурово караться. От осознания своей оплошности он разозлился еще сильнее и метнул разъяренный взгляд в того, кто осмелился так его скомпрометировать.