И затем, долгое морское в трюме плавание за тысячи километров отсюда и он российского Приморья на далекий север Камчатского полуострова, когда твой взор в темном трюме корабля ничего не видит и только твое тело ощущает, как большущий корабль гудя своими натруженными дизелями взбирается на высокие тихоокеанские волны, чтобы преодолеет это тысячекилометровое расстояние от Владивостока до самой здешней камчатской северо-камчатской реки Апуки.

Инмалвила (Ивтагина) Ивната его здешнее на реке Апука одиночество нисколько не тревожило, никак не напрягало, не создавало никакого душевного или какого-либо другого ему даже бытового дискомфорта.

В свои-то 23 лет он сильно теперь разочаровался во всех людях. Он давно потерял в них свою истинно чукотскую веру, как с возрастом, и сам Александр Володин сильно разочаровался в друзьях, а вернее сказать в своих сотоварищах, так как тех друзей теперь у него ох как было мало.

Но, если Александра Володина здешнее Камчатское Тиличикское одиночество как-то слегка может и тяготило, то самого Ивната, это нисколько не угнетало и за эти три года, живя зимой, да и летом на 45-ом километре зимника из Ачайваяма в Пахачи в своем дощатом бревенчатом дедовском охотничьем домике он нисколько от своего отшельничества и одиночества не страдал, и им он нисколько не тяготился.

Летом приезжали давно, знающие его сборщики икорки, а готовил он её по своими тем еще дедовским рецептам и по древней технологии на стопроцентном тузлуке, приготовленном на долго кипящей в чане воде. Он готовил такую икру, которая заводской той Усть Пахачинской по качеству нисколько не уступала, а вот хранилась она два и даже три года, и ничем ведь не отличить от свежей икры нынешнего года. Заготовители же привозили ему сюда и разнообразные крупы, и любимые им сигареты «Парламент», и часто даже немного отменной кристально чистой на камчатской водице водочки «41-регион», чтобы душу его согреть, а вернее-то отогреть, так как знали о горе его. А вот зимой ачайваямские трактористы, чтобы немного отдохнуть, что бы по пути почаевать его ароматный снова же по дедовскому рецепту, да и просто вот так по-человечески пообщаться с таким не погодам мудрым и интересным человеком, а то и в картишки в преферанс или в покер переброситься, заезжали к его дощатому приземистому засыпному домику, стоящему буквально возле самого уреза воды на правобережной почти десятиметровой возвышенности, что не позволяло реке ранней весной в настоящее половодье или дождливым летом заливать его полевой здешний лесной стан. Благо крюк от основного зимника Ачайваям – Усть Пахачи к его домику всего-то буквально ничего – полтора километра, и ты в гостях у знаменитого и гостеприимного человека.

А здесь у него и полное лесное апукинское затишье, и такая особая и не передаваемая здешняя особая располагающая на разговоры благодать, да и часто зайчик, запеченный на костре в алюминиевой фольге, да и рыбка из бочки всегда слабо солененькая к водочке имелась в изобилии, и никто тебя не подгоняет, никто тебя тогда не перебивает и тебя же не наставляет, никто ничего от тебя не требует взамен или даже в долг. Ну, а водочка, как та её слезиночка так душеньку-то твою так тогда пробирает, так на откровенность зовет, что хочется юному еще не искушенному самой жизнью Ивнату все гостям своим рассказать, о всех своих мыслях им поведать, и даже о тех потаенных, что другому и при других обстоятельствах ни-ни!

И, снова водочка.

Так её в Усть Пахачах трактористам на выбор предлагают чуть не в каждом доме: и казённая с розовыми разноцветными акцизными марками, но довольно таки дорогая, и естественно, есть что подешевле, но разливная из сорокалитровых молочных фляг, да еще предлагают и само дел из разведенного по домам спирта, которым некоторых из жителей в избытке Тиличикские вертолетчики постоянно снабжали. Благо еще и с кораблей, что на рейде все лето стоят и в пластмассовых 5—10 литровых канистрах и даже в 40 литровых молочных флягах, и в полуторалитровых бутылках из-под минералки везут, и все жители ею там торгуют на длинной Усть Пахачинской косе. И непонятно мне, как же там люди еще и выживают, как концы с концами сводят, как жены их, да и терпят все их то бесконечное пьянство?