Моя тёзка – Даша из Питера – инженер, строит корабли. Она много путешествует и летает в командировки. По вечерам её рассказы про Африку или Дальний Восток особенно хороши.

Нас несколько человек в капитанской рубке, я лежу в рубке на полке, которая на морском жаргоне называется шконка. Капитан слушает русский рок, на его футболке солист группы «Ленинград». Капитан брутальный, одноногий. Отстёгивает протез и жёстко шутит: «Пассажиры должны садиться на „измену“, когда команда спускает надувную лодку». Берётся за красный штурвал с изображением осьминога. Рассказывает про рецепт от морской болезни: «Стакан рома, и всё нормально». Выходим в океан, катер маленький, качает прилично. Капитан болтает только с мужиками, с женщинами общается коротко.

Звучит Rammstein, а я вспоминаю, как ходила на концерт этой группы.

Волны усиливаются. Тихий океан совсем не тихий. Он дышит. Спустя два часа осталась парочка «живых» туристов, все остальные синие и «кормят рыб». Я, как бывалый человек с плохим вестибулярным аппаратом, лежу и даже не пытаюсь встать, я знаю – надо лежать и не поднимать голову, иначе будет очень плохо. Капитан бурчит: «Наберут пехоту на флот! Раньше были корабли деревянные, так люди были железные». Цель нашего приключения – посмотреть косаток, но многие уже хотят на берег.

Капитан режет волну боком, чтобы качало поменьше. Чувствую, что и я, и корабль – просто песчинки на теле большого монстра, который дышит глубоко и беспокойно, главное, чтобы он не волновался. Наше судно подбрасывает то вверх, то вниз. Адреналин зашкаливает. Волна, ещё волна. Сердце то сжимается, то отпускает. Подходим к бухте Русская. Она залита солнцем, на камнях зевает и почёсывается морской лев. Его сородичи лениво переворачиваются рядом. Смотреть на это – одно бесконечное удовольствие. Но долго стоять нельзя, качка усиливается, из шестнадцати человек бодры только шестеро: три члена команды и три пассажира, остальные не в себе. Девушка Ира с синими волосами периодически кричит: «У меня иммунитет от качки, мой папа подводник!» Многие начинают завидовать. Касаток видели несколько раз. Большие дельфины, черные-белые. Косатки ходят группами, внутри которых, кстати говоря, довольно небанальная социальная организация и существует культ матери. Семья строится на верность матери, а не супружеству, самцы транзитных касаток практически всегда всю жизнь живут вместе с матерью. То, как они плывут, словами сложно описать. Зрелище настолько прекрасное, что ты каждую секунду пытаешься фотографировать.

Морское путешествие закончилось в Авачинской бухте, многие были рады увидеть сушу. Все улыбались, девушки держались за мужей, так как ослабли и их покачивало, даже когда вступили на землю. Мы фотографировались с капитаном и командой.

В этот день Александр, хозяин турбазы, рассказывал нам про жизнь камчадалов в 90-е годы, что не могло не впечатлить.

Рассказы про 90-е

Жителям Камчатки досталось. Тепла в домах не было, зимой жгли котлы на улице, чтобы постирать, помыться и согреться. Главная новость, которую местные ждали в СМИ, про танкер с топливом: задерживается или нет. Кто как мог, тот так и выживал: кто на корабле, кто на работе грелся. В эти годы начало процветать браконьерство. Приезжали из разных стран охотники – любители трофеев, отстреливали медведей. Жирные богатеи гонялись за экземплярами побольше, лицензию брали на одного животного, а убивали восемнадцать, чтобы отобрать самого крупного. Теперь медведь на Камчатке мелкий, самки рожают по три или четыре медвежонка. Раньше в потомстве было не более двух. Для того чтобы восстановились прежние размеры медведя, требуется 25 лет. Ещё что интересно: медведица рожает весной в полудрёме.