Лейтенант губернатора разместил нас за символическую плату в губернаторском гостевом доме. После Кампонгчнанга он нам показался “Хилтоном” – большие чистые комнаты, выложенные плиткой полы, кондиционер, от трех до пяти кроватей в каждой комнате. Мы поставили наши сумки и сразу же пошли на ланч.

В Баттамбанге был только один ресторан, настолько хороший, что в нем даже давали меню. Ресторан “Голубая река” выходил окнами на мутно-коричневую реку Баттамбанг, берег которой по камбоджийской традиции был превращен в мусорник ресторана. Все было так, как должно быть. В ресторане, заполненном невооруженными солдатами ООН и полицией, работниками НГО и несколькими камбоджийцами, по телевизору постоянно крутили рок-видео из соседнего Таиланда.

После обеда мы еще раз встретились с государственными чиновниками, и, как обычно, Сергей записывал данные о численности населения, а я вводил их в наш компьютер.

Вечером мы пошли в тот же ресторан. Там певица в сопровождении музыкальной группы исполняла слащавые камбоджийские песни о любви, а две официантки медленно танцевали. Нигде не было видно никаких вьетнамок, но я подумал, что по закону спроса и предложения через месяц или два камбоджийские проститутки столкнутся с серьезной конкуренцией. После ужина я распечатал собранные за день данные, а позже вечером Сергей их проверил. Ощущение прохлады в комнате с кондиционером было чудесным, когда мы наконец пошли спать. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Посреди ночи электричество отключили, и мы проснулись мокрые от пота в жаркой, душной комнате. Мой неустрашимый бодрый лидер сказал, что в нашем грузовике, к счастью, есть кондиционер. Встав пораньше утром, мы двое, картограф и водитель проехали шестьдесят километров на север, в столицу провинции Бантеаймеантьей, Сисопхон (Си-со-поун).

По дороге я заметил, что сельская местность стала зеленее, более тропической, чем около Пномпеня. Я обратил внимание Сергея на то, что у многих людей здесь дела, кажется, идут очень неплохо для камбоджийских фермеров. Он согласился, добавив, что этот уголок Камбоджи, с его большими полями и обильными осадками, считается рисовой корзиной страны. Даже в сухой сезон фермерам удается сохранить свои небольшие ирригационные прудики.

На дороге, как обычно, было много выбоин и ям, но они быстро исчезли. ООН производила работы по улучшению этой дороги от Баттамбанга до Сисопхона, а инженеры Королевской тайской армии – от Сисопхона до Араньяпратета (А-рань-я-пра-тет) на тайской границе. Последние тринадцать лет Араньяпратет служил центром тайско-камбоджийских спасательных операций на границе. Почти на каждой проезжающей мимо машине, как и на нашей, большими черными буквами было написано “ООН”. Огромные самосвалы и дорожно-сортировочные средства проезжали мимо, поднимая клубы пыли, из-за которых водители вынуждены были ехать с включенными фарами. Мы проехали мимо временных лагерей, которые были организованы для возвращающихся, – прочно сколоченные деревянные бараки, на которых, без сомнения, разбогатели некоторые подрядчики.

Мы добрались до Сисопхона с ощущением, что провели три часа в цементной коробке. Но мой русский лидер был, как всегда, на высоте: он представил нас администрации провинции так, как будто только что сошел с трапа американского президентского лайнера. В этот раз оказалось, что губернатор м-р Ит Лер – старый друг Сергея (он учился в России). Как и у губернатора предыдущей провинции, у него было слишком много встреч с иностранными помощниками, но он приветствовал нас тепло и дружелюбно. Он произвел на меня впечатление человека, который стал бы артистом, если судьба не вмешалась бы и не сделала из него губернатора. Он назначил нам в помощь своего начальника полиции.