Остается только посочувствовать бедным городовым – с таким-то городским бомондом.

* * *

На месте дома №20 располагался хитроумный дом, построенный после войны с Наполеоном для местного вице-губернатора Загряжского. Хитрость заключалась в том, что дом был деревянным, но с помощью искусно наложенной штукатурки ему придали вид каменного.

Впоследствии в том здании располагалась частная женская гимназия демократически настроенной Марии Ивановны Шалаевой. Эта гимназия была весьма необычной для царской России. К примеру, когда свергли династию Романовых и большинство отечественных педагогов пребывали, мягко говоря, в растерянности, Мария Ивановна действовала на редкость уверенно. Она собрала всех учащихся девочек в актовом зале, выставила перед ними красный флаг и собственноручно исполнила «Интернационал» на рояле.

Увы, дом не сохранился, он был разрушен во время войны.

* * *

Зато несколько далее, по той же стороне находится дом №40 – усадьба Кожевниковых, во дворе которой чудесным образом дожил до наших дней редкостный комплекс деревянных дворовых служб. Сейчас здесь расположена станция неотложной помощи, и угрюмые люди в поношенных белых халатах с тоскою взирают на то, как с годами приходит все в больший упадок этот архитектурно-исторический шедевр. Так что стоит спешить познакомиться с ним.

* * *

А рядом, в доме №42 располагался Художественный кружок – один из культурных центров дореволюционной Калуги. Здесь же проживала Евлалия Павловна Кадмина. Для нее писал романсы сам Петр Ильич Чайковский. Притом не ограничивался музыкой – сам сочинял стихи:

Луначарский называл Е. Кадмину «Кометой дивной красоты», а Иван Сергеевич Тургенев посвятил ей повесть «После смерти», или «Клара Милич». Прототипом главной героини была, разумеется, сама Кадмина: «Наконец, после довольно долгого промежутка, красное сукно на двери за эстрадой зашевелилось, распахнулось широко – и появилась Клара Милич. Зала огласилась рукоплесканиями. Нерешительными шагами подошла она к передней части эстрады, остановилась и осталась неподвижной, сложив перед собою большие, красивые руки без перчаток, не приседая, не наклоняя головы и не улыбаясь.

Это была девушка лет девятнадцати, высокая, несколько широкоплечая, но хорошо сложенная. Лицо смуглое, не то еврейского, не то цыганского типа, глаза небольшие, черные, под густыми, почти сросшимися бровями, нос прямой, слегка вздернутый, тонкие губы с красивым, но резким выгибом, громадная черная коса, тяжелая даже на вид, низкий, неподвижный, точно каменный, лоб, крошечные уши… все лицо задумчивое, почти суровое. Натура страстная, своевольная – и едва ли добрая, едва ли очень умная – но даровитая – сказывалась во всем»

Естественно, жители города госпожу Кадмину обожали.

* * *

А напротив подстанции высится церковь Жен Мироносиц, весьма изящный храм, и вместе с тем – калужский долгострой. Строили ее, все время что-то переделывая, поправляя, на протяжении больше чем полувека – с 1798 по 1851 год. Кстати, при постройке храма мастера использовали семь сотен деревянных свай – поскольку в прошлом до этого места доходил глубочайший Березуйский овраг, и почва тут не отличается особой крепостью.

Здесь же располагался и так называемый Новый торг, специализировавшийся в основном на продуктах – овощи, фрукты и хлеб. Однако продавались тут и всяческие несъедобные товары – лапти, конская сбруя, миски, а также новые и старые велосипеды. Вообще, в Калуге существует нечто вроде культа этого недорогого и практичного средства передвижения. До сих пор в любое время года, при любой погоде можно встретить и младенца, и студента, и даже пожилую женщину, с усердием вращающих педали на калужских крутых улочках.