Меня злило, что они радуются.

Но если честно, было действительно мило. Бежевые стены, десять этажей одинаковых окошек с кремовыми занавесками, цветами в горшках, небольшие открытые балконы с витыми решетками. Если у нас вид на лес – я готова тут жить. Заодно и сбежать будет проще, когда приедут друзья.

Захотелось даже увидеть кого-нибудь в окне, помахать рукой, улыбнуться. Но никто не выглянул.

Мы стояли перед большими железными воротами, плотно встроенными в стену. Подождав несколько минут, папа посигналил. Тишина.

– Едем назад, – не выдержала я, – вас тут не ждут. Вы уверены вообще, что вас приглашали? Может быть, это был пранк?

– Помолчи хоть немного!

– Да я…

Из ворот вышла пара мужчин в форме, похожей на военную. Как все серьезно! У одного из них даже автомат на плече. Видимо, защищать ботаников от диких животных.

– Выходим.

Пока я ждала, что родители возмутятся такому обращению, они успели выскочить и вытянуться, как на линейке.

– Документы.

Папа начал доставать из карманов сложенные вчетверо бумажки.

В стекло машины ударил кулак.

– Выходим.

Я вздохнула, но выползла.

– Есть что-то запрещенное?

– Это вы мне?

Откуда я знаю, что везут родители? Я вообще ребенок. Пусть они отвечают.

– Нет, нет, конечно нет, – подскочила к нам мама, пока отец разговаривал со вторым, слишком много себе позволяющим, охранником.

– Пройдемте.

Какое глупое слово.

Мы двинулись в ворота, когда я заметила, что с нами идет всего один дуболом. Где второй? Я оглянулась и в закрывающихся воротах успела заметить, как наша машина уезжает куда-то.

Наверное, на стоянку. Видимо, оттуда и чемоданы нам принесут, в руках-то у родителей ничего нет.

– Добро пожаловать в Калмкорп!

Я подпрыгнула от неожиданности. Громкий томный голос, как из рекламы йогурта исходил из миниатюрной аккуратной брюнетки в очках.

Нарочито дружелюбная и перегибающая с восторгом. Еще и смотрит на нас, как на бедняжек, которые ничего не знают о таком прекрасном месте.

Конечно, все чистенько, со вкусом. Внутренний двор нельзя назвать «колодцем», да даже и «двор» о нем не скажешь. Площадь, окруженная домом, брусчатка, какой-то памятник в центре из блестящего металла.  Вывески в одном стиле. «Магазин», «Ресторан», «Школа». Все такое серо-бежевое.

Даже костюм брюнетки. Она все болтает и болтает. «Правила», «распорядок», «список». Скорее бы уже домой. Или что там у меня теперь вместо него.

Я брела за родителями, пока они восхищенно вслушивались в бесконечную трескотню и радостно кивали головами.

– …получается это нужно исправить к завтрашнему дню.

– Она на меня показывает?

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Прямо вижу свои синие губы.

– Ну, если сегодня не получается, тогда завтра утром. Но до девяти утра обязательно, чтобы успеть на занятия.

– Вы обо мне говорите?

– Да, милая, не переживай, ты справишься.

– Я и не… Что происходит вообще, мам?

Бежевый костюм проскользнул за дверь. Чисто, светло, цветы на окнах и на полу в больших горшках. Просторный лифт.

– Ма-а-а-ам…

– Злата. Не дергай. Все потом.

Я выпустила мамин рукав и выдохнула. Потом так потом. Но тогда вопросов будет еще больше. Вам же хуже.

Мы поднялись на пятый этаж. Шесть квартир, наша самая последняя слева. Стоит запомнить. Тут все такое одинаковое, все двери, цветы тут, как на первом этаже точь-в-точь и на окне, и у лифта, крупные металлические буквы на стене: «Калмкорп», и опять этот символ нарисован – как на нашивках у охраны, у этой бежевой тетки на папке, он же вроде и памятник на площади. Овал с ножками, как у паука или краба.

– Это что?

Я не смогла сдержать крик. Пофиг. Пусть злятся. Но я надеялась на нормальное жилье, а мы зашли в крошечный коридор и сразу уткнулись в четыре двери.