Как и положено в языческих религиях, у пруссов было развито многобожие. Судя по поздним описаниям, существовало две группы божеств. Более древнюю, доставшуюся от матриархата, образовывали женские божества: богиня Солнца Сауле и ее дочери Семина, богиня земли, и Лайма, богиня судьбы. От времен матриархата сохранились устраивавшиеся в честь них праздники летнего солнцеворота. В честь богини Семины на семейных празднествах первую чарку самогона выливали на землю.

Богинь матриархата потеснил индогерманский мужской пантеон. Формально высшую ступеньку в нем занимал Дейвус, или Окопирмс, бог неба и земли, бог-вседержатель, но к нему практически не обращались. После него шли Звайгстикс, бог света, и Аутримпс, бог моря. Еще ниже шла триада самых почитаемых богов: Перкунас (бог грома, молнии и дождя), Патолс, или Патолос (бог подземного мира и смерти) и Потримпс (бог рек, источников и плодородия). В народе именно эта троица почиталась в качестве высших богов. Вечнозеленый дуб в святилище в Рамове был разделен на три части, и каждому богу из этой триады посвящалась одна часть, в которой было устроено окошко с соответствующим кумиром, причем перед третью Перкунаса горел неугасимый огонь. Здесь же, в Рамове, находилась и резиденция верховного жреца Криве. Изображения Перкунаса в виде козла стояли во всех священных рощах, и везде перед ними горели священные огни. Патолса пруссы изображали дряхлым стариком, Перкунаса – мужчиной в расцвете лет, Потримпса – безбородым юношей. Тем самым боги триады воплощали различные моменты жизненного цикла. На самом нижнем уровне пантеона находились духи и демоны. Самым известным из них был демон плодородия Курке; изображение его изготовлялось каждый год перед сбором урожая; тогда же происходило и поклонение ему. Ни черта, ни ада в прусской религии не было, но во времена христианизации Патолса стали называть Пиколлос (дьявол).

Загробный мир, по понятиям пруссов, был зеркальным отображением мира земного. Входящий в него получал в свое распоряжение имущество и жертвоприношения, принесенные к его погребальному костру. Церемониями погребального культа ведали специальные жрецы (тулисоны и лигашоны), будто бы наблюдавшие за переходом умершего в загробный мир. Почитание духов умерших было очень распространено. Осенью, в день поминовения, на могилах оставляли конские шкуры, чтобы усопшие могли добраться до домов родственников, где их уже ожидала достойная трапеза.

Довольно хорошо изучена музыкальная культура, дошедшая до потомков в виде народных песен, обычно минорных и меланхоличных. Сохранились и песни, сопровождавшие танцы; они обычно написаны в размере 3/4. Известен и рисунок самих танцев. Собственной литературы пруссы не создали. Сведения об их языке обширнее, потому что еще в середине XVI века на нем повсеместно говорили. В 1545 г. был издан даже катехизис на прусском языке; за ним последовало издание еще двух катехизисов. Изучено большинство диалектов этого языка.

Характерной чертой прусской культуры были каменные статуи, так называемые «прусские бабы». Статуи прусские мастера вытесывали двух типов. Прежде всего это были статуи божеств. В частности, в Рамове стояли скульптурные изображения троицы главных богов. Второй тип скульптур изображал знаменитых воинов и, возможно, глав родов. Эти «бабы» ставились на родовых землях.

Разобравшись с пруссами, мы можем задать вопрос: «А что же такое Пруссия?» Казалось бы, все ясно: Пруссия – это земля пруссов. Примерно так и думали в Ватикане, когда составляли список земель, подлежащих христианизации. Там Пруссией назвали территории, расположенные между нижним течением Вислы и Неманом. Восточнее Пруссии была уже «Руссия»; ее тоже включили в список.