28 часов с начала эксперимента

День выдался эмоциональным, разговаривать никому не хотелось.

Сергей Аркадьевич, причмокивая, доедал бутерброд с ореховой пастой. Знала бы его сиделка, сколько он ест сладкого, лопнула бы от злости. Рома практиковал новый карточный фокус. Андрей и Платон мыли посуду после ужина. Сегодня участники смогли договориться о графике дежурств и разбились на пары при помощи жребия.

Наташа погибала от духоты. Дома она открывала окна нараспашку, обожала прохладный сквозняк. А здесь воздух был слишком теплым и неподвижным.

Наташа сняла рубашку, оставшись в одном топе. Сергей Аркадьевич бросил на нее осуждающий взгляд и выехал из гостиной.

Нурлан свернулся клубочком в спальне Преступников и беззвучно плакал. Остальные понимали, через что он прошел, и не мешали.

Татьяна сидела на полу в спальне Жертв. В комнату осторожно вошла Катя с чашкой чая в руках, опустилась рядом, протянула ей чашку. Татьяна сделала глоток, не почувствовав вкуса.

– Не понимаю, – тихо проговорила она, – почему я не отпускала кнопку?.. Я так хотела, чтобы он мучился. Я чувствовала, что могла бы убить его… так долго желала ему смерти. Представляла, как он умирает. А сейчас пусто внутри… Я так устала ненавидеть его и себя… за то, что допустила. Неужели я смогу его простить?

Татьяна смотрела на Катю, будто ждала от нее ответа на свой вопрос. Катя погладила ее по плечу. Татьяна поставила чашку на тумбочку.

– Спасибо тебе, девочка. Теперь мне нужно побыть одной.

В гостиной по-прежнему молчали.

– Боже, – нарушила тишину Наташа, – как же скучно с вами.

Наташа подошла к проигрывателю, перебрала виниловые пластинки. Гарри Глиттер. Вот это имя! Поставила пластинку, опустила иглу. Зазвучал рок-н-ролл.

Наташа легко двигалась, полностью отдавшись музыке. Платон застучал в такт ложкой по чашке с чаем. Ноги Андрея задвигались под столом.

Рома с восторгом смотрел на танцующую Наташу. Он любил людей, которым было плевать, что о них подумают окружающие. Бросил карты и подхватил Наташу.

Вошла Катя, и Наташа схватила ее за руку, потащила танцевать:

– Давай, расслабься! Надо выпустить пар!

В ванной Татьяна умывала распухшее от слез лицо. Она слышала музыку и смех, но все, о чем она могла думать, – о таблетках. Приняв две штуки, она почти сразу успокоилась. Дыхание Татьяны стало ровнее, и мир перестал казаться враждебным.

В гостиную вошел Нурлан.

– Эй, мужик, – радостно крикнул Рома, – давай к нам!

Нурлан покачал головой. Он думал о том, почему эти люди, увидев его внутреннего демона, не отвернулись от него, даже наоборот.

Казалось, впервые за долгое время всем было хорошо и легко. Почти всем. Сергей Аркадьевич, не отрываясь, смотрел на отплясывающие на столе ноги Наташи.

5 лет до начала эксперимента

Сергей Аркадьевич возвращался после очередного заседания домой, в поселок Депутатский. Жена просила купить к ужину красного вина, но он замотался и забыл. Возвращаться в город не было смысла, поэтому заехал в небольшой магазинчик по пути. Да, вино здесь было не самое лучшее, но ведь главное, что он не забыл.

Сергей Аркадьевич расплатился и поспешил к машине. На пустой темной улице росли ряды кленов в желтых отражателях. Власти области посчитали, что устанавливать фонари на этом участке нецелесообразно. Сергей Аркадьевич уже подходил к машине, как вдруг отражатели на деревьях вспыхнули.

Дальше он мало что помнил. Кажется, его подкинуло вверх, потом удар и страшная боль… Он видел, как машина врезалась в дерево, как из-под капота повалил дым. Слышал истошный крик бежавшей к нему продавщицы.

Потом зарычал двигатель, и сбившая его машина скрылась в темноте.