Однако у Калеба свои мысли на этот счет.

– Не спеши поднимать тревогу. Мы только то и делаем, что бежим, вот только какой в этом толк? Акли все равно на шаг впереди. Каким-то непостижимым образом ему всегда удается нас выследить. Рано или поздно он добьется своего, и спокойно вернется домой, скинув всю вину на нас. Ты этого хочешь? Чтобы он вышел сухим из воды после всех кошмаров, которые сотворил?

Юноша поворачивается к Кэт, будто обращается исключительно к ней.

– Чтобы избежал наказания за гибель тех, кого вы знали? – переводит он взгляд на Иви. – Разве так вы хотите почтить их память?

– И что же ты предлагаешь? Дать ему отпор?

– Почему нет? Это не просто личное. Это вопрос выживания. Либо мы его, либо он нас. Впервые за все время мы знаем, где его искать, – по другую сторону скалы.

– Против кулаков громилы Эла усилия даже пятерых людей будут напрасны. К тому же не забывай, что у Ака… кхе-кхе… остался мой нож, – хватается за виски Кэт. Почему-то сама мысль о том, чтоб избавиться от того, кто отравляет ее и без того испорченную жизнь, наводит на нее не воодушевление, а тревогу.

– Кэт права, – судорожно выдыхает Ивейн. – Мы не можем до такого опуститься!

– У него есть оружие, и он не остановится, пока мы все не исчезнем. Он забил Аллестера до смерти у нас на глазах. Разве этого недостаточно для решительных действий?

– Но если мы избавимся от Акли, то будем не лучше него… Мы не можем… Ведь мы не такие…

Калеб устало потирает затылок. Тяжелый выдался вечер, и его продолжение ничуть не легче. Он должен бы сейчас греться у камина с чашкой горячего шоколада, а вместо этого строит планы по устранению главного конкурента «Ка энд Коу Интерпрайзис». Да здравствует внеурочная работа.

– Ладно, – спустя время качает головой он, – мы не будем нападать. Но давайте хотя бы добудем флешку. Тогда у нас будут доказательства его причастности к убийствам.

– Разве слов троих свидетелей мало?

– Для того, у кого из связей выстелена дорожка в ад, да. К тому же Элиот будет упорно доказывать его невиновность, а подделанная видеозапись лишь подкинет дров в инквизиторский костер, на котором нас всех сожгут без должного расследования. Зная Ака, он сможет выкрутиться даже с десятью трупами в рюкзаке за спиной. Кроме того, нет гарантий, что домой вернемся все мы.

– Спасибо, что веришь… кхе-кхе… в наши шансы на выживание, – фыркает Кэт, отворачиваясь к стене. С тех пор, как разговор коснулся Акли, она стала неимоверно раздражительной. Может, потому, что речь идет о ее бойфренде-каннибале? Или потому, что сама идея избавления от единственного источника доходов не входила в ее планы?

Взвесив все за и против, Ивейнджин уверенно кивает.

– Хорошо, да… Мы должны это сделать, хотя бы чтобы не дать ему осквернить память о Джаззи и Аллестере.

«Да и репутация тоже имеет значение, хоть и посмертная», – мелькает в голове у Калеба. Ему бы очень не хотелось, чтобы после его смерти его считали живодером.

– Я готова за это сражаться… Я… могу сделать лук из еловой ветки, установить силки или…

– Полегче, Китнис1, – останавливает ее жестом юноша. – Ценю твою готовность, но это займет слишком много времени. Ко всему прочему, у нас нет ножа, чтобы обтесать рукоять и наконечник стрелы. В этом случае Кэт права. Нападать на них в открытую – самоубийство. А значит, нам нужно их обхитрить.

– И как это сделать?

– А вот это мы и должны выяснить в ближайшие несколько часов.

Парень шагает вперед, сцепляя руки за спиной в замок. Все это время Кэт впитывала в себя волнение, словно губка. С каждым словом оно норовит вырваться наружу, несмотря на ее попытки успокоиться. Ее охватывает тревожное чувство, что все, чего она так долго, тяжело и унизительно добивалась все эти годы, вдруг может разрушиться, как карточный домик на ветру. А ведь она еще даже университет не окончила. Где ей брать деньги на оплату следующего учебного года? Как быть с квартирой? На что жить? Где брать еду? Ей требуется время, чтоб подавить давящее ощущение и наконец подать голос.