Хотя бы снова не взялся за спиртное. Меня слегка смущают вредные привычки, которым потакает человек, от которого напрямую зависит не только успех экспедиции, но и моя жизнь. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что люди вроде него не знают иных способов справляться с различными формами стресса и, боюсь, здесь они этого так и не узнают. Придётся проглотить это, как данность.

Лифт остановился, Хантер открыл дверь и вышел на бетонную площадку, я последовал за ним. Мандража сменило чувство учёного азарта, появляющееся на границе с неизвестным.

Вокруг стоят полуразрушенные здания промышленной компании и несколько заброшенных грузовиков, поросших мхом. Грузовой лифт обесточен, а вход в шахту обрушен. Место заброшенно, по календарю Дживиттаау, более пятидесяти лет назад из-за нерентабельности. Теперь природа медленно забирает своё назад, превращая постройки в заросшие руины. Лишь разбросанный по бетону мусор напоминает о постоянном присутствии здесь людей.

– Значит так, – говорит Хантер, повернувшись ко мне, – правила два. Первое: выполнять всё, что я скажу. Второе: задавать вопросы только по существу. Понятно?

– Понятно, – отвечаю я.

– Покажи на что способен твой робот, – с недоверием сказал Хантер.

Я отсоединил ББ-12 от рюкзака и поставил его на землю. Через минуту робот был полностью готов к предстоящему походу. Подключаю его к КПК, и первое, на что обращаю внимание – сигнал между устройствами проходит с задержкой в 0,44 секунды.

Хантер молча смотрит на меня, видимо, ожидая результатов. Запускаю программу сканирования и, получив первые результаты, показываю их своему проводнику. ББ-12 собрал данные об окружающей среде, однако, из-за тумана радиус поиска оказался настолько невелик, что робот даже не смог определить вид мха, распространившегося по стенам зданий.

– Не впечатляет, – говорит Хантер пока я вожусь с интерфейсом.

После нехитрых манипуляций ББ-12 сменил модель сканирования. Теперь он направляет сенсоры в одну сторону, что позволяет всё же добыть информацию на приличном расстоянии. Благодаря этому удалось узнать, что в постройках прячется стая слепых летучих мышей. Однако, радиус обнаружения всё ещё оставляет желать лучшего.

– Это всё на что способен сканер при таких погодных условиях, – заключаю я, смотря в экран КПК.

– Молись, чтобы туман не превратился в молоко, – сказал Хантер, отвернувшись к столбам, оставшимся от забора.

– К этому нет предпосылок, – парировал я.

– В этом невозможно быть уверенным наверняка, – говорит Хантер. – К вечеру видимость будет ещё хуже, а твой робот будет ещё более бесполезен.

– Я понимаю, – согласился я.

– Пусть ковыляет позади, – указав пальцем на ББ-12, сказал Хантер, – пусть спины прикрывает, если он на это способен.

– Принято.

– Следуй за мной и не отставай.

Я подчинился, и мы начали свой путь. Прошли мимо железных столбов, возле которых задержки в аппаратуре подскочили до 0,5, и ступили на низкую траву. Робот катится следом.

Идём молча, Хантер лишь изредка указывает места, где необходимо сворачивать и там же на деревьях оставляет метки-подсказки. Я постепенно успокаиваюсь и, в каком-то смысле, наслаждаюсь прогулкой по дикой природе, по которой успел соскучится. Здесь нет места суете с документацией, ненужным конференциям и выматывающим, непродуктивным собраниям.

Хантер, выставив руку назад, останавливает меня и сам замирает на месте. Сначала он смотрит куда-то перед собой, затем оглядывается по сторонам и прислушивается к каждому шороху. Я не осмеливаюсь пошевелиться. Нервная система перестроилась, и теперь всё внимание направлено наружу, разум резко освободился от ненужных мыслей.