Ромари тихо вернулась на свое место.

– Я думаю… Думаю, магия нашей школы будет очень полезна первородному вампиру, сэр Юджин.

Юджин смотрел на нее, гадая, что вызвало изменение в ее поведении. Почувствовав давление его взгляда, Ромари поспешно призналась:

– П-правда в том, что мне нужно много материалов высокоранговых монстров для моих исследований и создания химер. Н-но это не значит, что у меня нет желания помочь вам! К-клянусь именем, школой и магией.

– Мне все равно, но не слишком ли много клятв за последнее время?

– Юджин! Большие шишки племени ночи всегда держат при себе одного-двух магов. Эта енотиха довольно компетентна, так что она будет полезна! – воодушевленно болтала Мириан.

Гальфредик стал его гулем, и даже Ромари добровольно предложила свою помощь. Хотя он и не получил красный камень маны, результаты покорения оказались весьма значительными.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда небольшая группа людей собралась в заднем саду замка Эвергроувов. Слуга, разожегший факелы и фонари, покинул сад.

Джевин, окинув взглядом собравшихся, торжественно произнес:

– Мы можем начать поединок чести. Результаты этого поединка не должны стать достоянием общественности. Даже перед лицом нашего бога мы не должны разглашать подробности. Все ли согласны с этим условием?

– Согласен.

– Клянусь своей честью.

Гальфредик, Лугатес, Юджин и Энтлер по очереди выступили с короткой речью. Все трое были участниками событий.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Джемме и бросил взгляд на Юджина.

«Джен Юджин. Кто бы мог подумать, что он так печется о чести нашей семьи, независимо от исхода поединка. Он поистине достойный рыцарь».

По словам Энтлера, слухи не солгали о навыках Юджина. Кроме того, он предложил решение проблемы, связанной с гибелью храмовников.

«Если бы я знал раньше, я бы привел его к присяге. Какая жалость».

Джевин с сожалением смотрел на Юджина, затем повернулся к Лугатесу. Его лицо исказилось в гримасе.

«Если проиграешь, немедленно уйдешь. Если выиграешь, я заставлю тебя пахать как лошадь».

Сначала он немного сомневался в словах Гальфредика, но теперь верил им безоговорочно. Когда он передал слова Гальфредика Лугатесу, тот начал оправдываться. Однако, услышав, что поединок будет проходить втайне, рыцарь принял его, изображая благородство.

«Нанимать его было ошибкой. В любом случае сэр Юджин сказал, что останется в Марене на некоторое время, не так ли? Когда все закончится, мне придется завоевать его доверие».

Свободные рыцари редко присягали, а выдающиеся таланты были очень востребованы. Джевин очень хотел заполучить Юджина.

Тем временем Гальфредик и Лугатес встали лицом к лицу после разминки.

Оба использовали длинный меч в качестве основного оружия, но Гальфредик был экипирован в обычные латы, в то время как Лугатес был в прочных доспехах, подаренными ему графом Эвергроувом.

– Вы осмеливаетесь порочить мою репутацию своими грязными словами? Сэр Гальфредик, я никогда не думал, что вы такой человек, но, похоже, вы действительно не достойны звания рыцаря.

– Закрой свой рот и подойди ко мне. Я разобью тебе голову!

Гальфредик не поддался на провокацию Лугатеса.

– Хе-хе! Уже забыли о прошлогоднем соревновании? И правда думаете, что ваш меч сможет пробить мои латы?

– Слишком много разговоров! Если вы не начнете действовать, я возьму это на себя!

Гальфредик стремительно бросился вперед, его шлем излучал красное сияние.

Лугатес был удивлен, что Гальфредик оказался быстрее, чем он ожидал, но, как опытный рыцарь, тотчас же среагировал.

«Ты никогда не пробьешь мои латы».

В доспехах Гальфредика были зазоры на плечах и руках, где броня состояла лишь из цепей. Лугатес был уверен, что сможет нанести смертельную рану Гальфредику благодаря своей силе и мастерству.