– Когда будет перемена? – спросил я у девушки в кепке.

Громкий вздох.

– Еще тридцать минут. – Ответ растворился в воздухе, ведь она даже не удосужилась обернуться.

Еще полчаса, вот черт! Я, сам того не замечая, начал нервно дергать ногой.

– Может, хватит? – Она опять развернулась в мою сторону.

Больше убийственных взглядов.

– Хватит чего?

– Боже мой, ты настолько скудоумен? Перестань дергать ногой. Она ударяется о спинку моего стула и заставляет его вибрировать. А я пытаюсь сосредоточиться.

– Скудоумен? – переспрашиваю я.

Она использует заумные слова, и мне это не нравится. Не люблю, когда приходится гуглить определение.

– Да. Ты настолько невежествен?

Я закатил глаза:

– Моя дергающаяся нога заставляет твой стул вибрировать? – спросил я шепотом, потому что у меня хотя бы хватило ума не шуметь. – В чем смысл? Это нелепо.

– Ну, я чувствую это. В этом и смысл.

– Ну, я же большой мальчик. Я ничего не могу поделать, если ты чувствуешь, как мое колено бьется о спинку твоего стула.

Ноздри девушки раздулись.

– Я пропустила целых пять минут лекции, и все из-за тебя!

Она отвернулась.

– Пф, – фыркнул я, – как будто он говорит что-то важное. Только и делает, что нахваливает себя.

Я перевел взгляд на лекторскую трибуну, где профессор МакгрЭГОр продолжал распинаться о своем чертовом учебнике: «…развивающиеся СМИ, меняющиеся каждый божий день, поэтому четырнадцатая глава учебника уже не такая, как в прошлом учебном году…» У этого чувака серьезные проблемы с самооценкой. Он ничему не учит, только все время рекламирует последнее издание своей книги, которую студенты вынуждены покупать. Которую он написал, если вы вдруг не поняли.

Блин, не представляю, зачем Дрю нужен этот предмет, но он должен отказаться от него. Срочно. Это скука смертная и пустая трата времени, а маленькая мисс «Я хочу слышать, что говорит этот придурок» только усугубляет ситуацию. Ну подай на меня в суд за дергающуюся ногу! Я громко вздохнул, и она оглянулась через плечо, впрочем, сказать ей было нечего.

– О, прошу прощения, я слишком громко дышу? – сказал я и снова вздохнул. – Это преступление?

Девчонка вместо ответа поерзала на стуле, демонстрируя, что она раздражена. Я взглянул на часы. Осталось десять минут. Черт, а время пролетело незаметно, и все благодаря этой кепке с ее забавным ворчанием. Пять минут. Три. Перерыв! И мы наконец можем вый ти из аудитории. Девушка встала, схватила рюкзак, закинула его на плечо и грозно на меня посмотрела.

– Что ты делаешь? – Я вопросительно поднял брови.

– Пересаживаюсь, – ответила она и посмотрела на меня сверху вниз, недовольно скривив лицо. – Сделай одолжение – держись от меня подальше.

Мне стало смешно.

– Да без проблем. – Я поднял руки в знак капитуляции. – Иди занимайся своими делами.

– ЭТО самый надоедливый тип из всех, кого мне приходилось встречать, – пробормотала я, склонившись над питьевым фонтанчиком в холле возле аудитории. Ледяная чистая вода – как раз то, что нужно, чтобы остыть… во всех смыслах этого слова.

– Ты о ком?

Я выпрямилась и вытерла губы рукавом толстовки. Вопрос задала девушка, которая стояла позади и случайно услышала мое ворчание. И вот теперь она смотрела, подняв брови, явно заинтересованная моей последней репликой.

– Я о каком-то парне, который сидел позади меня.

– Что он делал? – спросила она, наклоняя голову.

– Болтал, ныл, дрыгал ногой. Специально выводил из себя.

Сквозь открытые двери я заглянула в аудиторию и посмотрела на ряд, где сидел тот чувак, прижавшись к впереди стоящему сиденью. Он такой большой, что, наверное, не сразу вскочит с места, даже если захочет.