Мимо проходящие люди сворачивали головы, глядя им вслед. Девочки справедливо решили, что им это очень нравится и они никуда не торопятся, а потому долго гуляли по тенистым дорожкам сквера. Они даже почти не разговаривали, просто наслаждались теплом солнечного дня, свежестью легкого, хорошо прогретого ветерка, смелым щебетанием птиц, укрытых за широкой листвой росших вокруг деревьев. Комплиментами, восхищенными и порой даже немного завистливыми взглядами других девчонок. Подруги цокали своими лакированными туфельками по горячему асфальту, пока не устали и не решили обосноваться на летней веранде одного кафе, из которого доносился приятный джазовый вайб. Расправили юбочки, присели. Заказали по коктейлю.

– Мне непонятно, вы когда вернетесь-то?

– А это никому не понятно, Даш, даже нам самим. Мы не загадывали, – Настя перемешала трубочкой лед в граненом бокале, сделала глоток, – как деньги кончатся, скорее всего.

– А сколько туда ехать?

– Четыре тысячи километров, неделю, а может, и больше будем туда добираться. Мы сейчас выискиваем всякие интересные места по пути, чтобы заезжать, все осматривать и фотографировать. Знакомиться с людьми, слушать разные истории или рассказывать самим.

– Класс! – Даша аж закатила глаза от удовольствия, как представила эту пыльную бесконечную дорогу и мелькающие островки небольших деревушек среди бесконечных лесов и полей.

– Мы набрали наполнителя и корма сильно впрок, на кухне все стоять будет. Но пиши, если кончится, я тебе переведу денег. Сема привереда в еде, что попало есть не будет. Только индейка и только то, что мы берем. Если начинает ее плохо есть и вредничать, можно дать пакетики с лососем. – Семина мама так надолго еще его не оставляла, хотела сначала его отдать родителям, но у тех своя кошка, которой ну никак нельзя стрессовать. А Сашины родители наотрез отказались, сославшись на аллергию. – Но в целом ему спокойно можно насыпать сразу на два дня с горочкой, за ним переедания не замечено, будет клевать потихоньку, и навещать его вполне достаточно через день.

– Насть, все хорошо будет, не волнуйся. Мне по пути, я могу просто прогуливаться до вас после работы. Кстати, про работу, а как Сашу так отпустили на неопределенный срок?

– Больше месяца мы точно не планируем гулять. Да там и мне уже надо работу искать. Весной еще надо было искать…

– Чтобы тебе в декрет пойти?

– Опять ты за свое? Не-ет, это чтобы самой за себя платить! Ты не знаешь, но у девочек тоже есть такие способности. А то сначала папа, потом муж. Экономическое рабство не по мне, я вроде как карьеру хочу построить, – Настя сделала глоток и серьезно посмотрела на подругу. – Даш, и можно тебя попросить тему детей оставить при себе. Меня реально этим достали уже.

– Борис Леонидович постарался?

– Агась.

Владелец большой волосатой руки, крепко сжимавшей холодную, судя по выступившим каплям конденсата, бутылку темного пива, не спеша пробирался из кухни в зал. Его главной целью было взятие в плен дистанционного пульта с последующей оккупацией дивана и телевизора, но встретившаяся на пути Настя, неосторожно и, главное, не вовремя выходившая из ванной вся «чересчур расфуфыренная», по мнению носителя усов и растянутых домашних трико, слегка изменила планы Бориса Леонидовича.

– Ты куда это собралась?

– Гулять пошла.

– Дочка, ты опять только и делаешь, что гуляешь. А об учебе кто думать будет? У тебя защита на носу.

– Папа, какая защита? На генетику я уже поступила. Диплом весной. Мне что, сейчас весь остаток года дома просидеть и о нем только думать? Лето, пап, жара. Гулять надо, отдыхать, чтобы потом все сделать хорошо. И ты расслабься, хочешь на обратном пути пива тебе захвачу?