Мой член очень обрадовался её массажу. Окреп, поднялся и наверняка запел бы от радости, если бы имел голос. Кровь забурлила, кожа на пальцах стала в разы чувствительнее. Дома я мастурбировал почти каждый день, но давно так не возбуждался…

Ах, это забытое сладостное чувство, когда тебя ласкает девушка, а не собственная рука! Великолепно! Божественно! Просто симфония, разливающаяся от промежности по всем телу… Даже на коже пальцев ног ощущаю приятные покалывания! Восторг!

Я стиснул зубы и ухватился руками за простыню – сладкие конвульсии колотят моё уставшее тело.

А Оля, и правда, оказалась очень способной. Ещё несколько секунд поработала ручкой и довела меня до пика наслаждения. Все мышцы ниже поясницы напряглись, и моё «оружие» выстрелило мощной струёй прямо мне на живот.

Я испустил стон облегчения, а следом за ним мою голову наполнил дурманящий туман. На несколько секунд я превратился в безвольную куклу, лишь иногда пробиваемую дрожью остаточного удовольствия. Ох, какой кайф… Хоть это был и не секс, но я так прибалдел, будто выиграл ночь в гареме.

Ольга сделала всё профессионально: быстро встала в темноте, принесла полотенце, аккуратно вытерла мои любовные соки и снова укрыла меня одеялом. И комментировать ничего не стала, чтобы мне не было неловко.

Но блин… Мне неловко не из-за того, что меня «подоили», а из-за того, что теперь нам надо отвернуться каждый к своей стенке и уснуть. Я так не хочу. Оля сделала мне хорошо, и я хочу ответить ей тем же. Я ведь тоже могу поласкать её так, что она дар речи потеряет. Хоть и назвался её господином, но я же не султан какой-нибудь, чтобы нагло пользоваться служанками. Я могу быть нежным в ответ. И хочу. Очень хочу…

Поддавшись инстинкту, я повернулся к ней, и моя рука осторожно скользнула под одеялом в направлении аппетитного женского тела… И вот уже моя ладонь коснулась её холодненькой «дыньки», такой нежной и податливой, что мои тактильные ощущения сходят с ума. Это же просто грудь богини с картины Рубенса! А я – счастливейший из смертных!

Перед глазами уже начали рисоваться невероятные фантазии, что я сейчас буду творить с этим подарком судьбы…

Как вдруг меня опустил с небес на землю тихий всхлип, который издала служанка…

– Господин, не надо… – прошептала она. – Умоляю вас…

Я, конечно, тут же убрал руку, но всё моё естество потребовало ответа. Почему? Почему я не должен принести удовольствие этому божественному телу?!

– Оль, я только хочу приласкать тебя в ответ, – поспешно оправдываюсь. – Ты сделала мне так хорошо… Я тоже хочу, чтобы тебе было приятно. Я не грязный разбойник, я буду нежен с тобой…

– Господин Эдрик, пожалуйста… – прошептала она, натянув на себя одеяло. – Я не хочу этого, даже если вы самый нежный мужчина на свете… Я помогла вам, но сама не хочу получать удовольствие… Не должна… Прошу вас, дайте мне остаться благочестивой девушкой…

Я хочу ещё что-то сказать, убедить, что всё будет хорошо, что не сделаю ей больно. И тут замечаю в полумраке, что у неё натурально глаза на мокром месте.

Она плачет… Она боится, что сейчас я начну настаивать на близости. А ведь я обещал не домогаться её, и то, что она поласкала меня ручкой, не освобождает от данного слова…

– Да, прости… Я что-то забылся, – говорю, съедаемый чувством стыда. – Ты же скорбишь из-за торговца и его семьи. А я, похоже, чересчур возбудился…

– Господин Эдрик, вы очень добрый, – поспешила ответить она. – Такому герою, как вы, любая девушка из прислуги будет рада согреть постель. Но я… Не могу…

– Дело в твоём трауре?

– Не только в нём…

– Пожалуйста, расскажи мне. С тобой плохо обращались в доме Бары? Или те разбойники тебя так напугали?