Неожиданно я почувствовал на лице влажные прикосновения. Дождь. Я был удивлен – зима уже дышала в затылок, и снег в это время года был привычнее. Дождь… Словно кто-то наверху решил напомнить мне о нём. О том, что когда-то он значил для меня. Сейчас же дождь был мне безразличен. Или я пытался себя в этом убедить?

________________________________________________________________________

– Привет, солнышко, – улыбнулся я, протягивая Еве плюшевого белого медвежонка. – Это тебе.

– Боже мой! – она буквально сияла от счастья, обнимая меня за шею. – Спасибо! Ты такой милый!

– Отнеси его домой. Я подожду здесь, – я прикоснулся губами к её волосам.

Пустяковый подарок, но сколько радости он ей доставил. Мне нравилось делать её счастливой, несмотря на все ссоры и трудности, которые выпадали на нашу долю. Мы действительно любили друг друга.

Вечером мы, как обычно, отправились гулять. Стояла невыносимая духота, воздух буквально плавился от жары. Но моё отношение к погоде круто изменилось, когда спустя какое-то время небо заволокли тучи и на землю обрушился настоящий тропический ливень. Мы с Евой, смеясь, бросились к ней домой, словно дети.

– Ева, ты вся промокла! – мама Евы, хотя и пожурила нас для приличия, в глазах её мелькала улыбка. Ева тут же метнулась к шкафу и достала большие махровые полотенца, а затем переоделась сама. Мы с ней, кутаясь в полотенца, пили горячий чай, сидя на кухне и болтали ни о чем. Несмотря ни на что, я терпеть не мог дождь. Сырость, грязь… А вот Ева, наоборот, его любила. Она говорила, что дождь смывает всё плохое, очищает душу.

Клянусь… Эта её фраза спасла мне жизнь.

________________________________________________________________________

Хватит. Нельзя ворошить прошлое. Иначе я, и правда, сойду с ума.

– Ну что же, – прошептал я, поворачиваясь к реке, – унеси все мои печали и невзгоды. Но прежде я хочу поведать тебе одну историю… Историю о том, как Марк Пустой перестал существовать…

– Слушай меня, река! – прошептал я, склонившись к холодной глади. Капли дождя, словно крошечные зеркала, отражали серое небо, сливаясь с темной водой в единый бездонный простор. – Слушай внимательно! Пусть мои воспоминания отразятся на твоей поверхности, словно кадры старой киноленты, уносясь вдаль вместе с течением.

Я достал сигарету, закурил, выпуская дым в сторону неугомонной воды, и погрузился в раздумья, пытаясь нащупать ту неуловимую нить, что связывала прошлое с настоящим.

– Если честно, я даже не помню точного момента, когда стал таким… – мои слова, словно вороны, беспокойно кружили над водой, ища пристанища в этой серой бесконечности. – Может, я всегда был таким, а может, и нет. Так или иначе, сейчас я просто растворяюсь в тебе, река, становясь частью твоей безмятежной мудрости.

Вода, как и любая другая стихия, всегда была мне близка. Я – лишь малая частица этой необъятной природы, как и она является частью меня. Я – шаман, дитя двух миров, окутанный невидимыми нитями энергии.

________________________________________________________________________

– Встань, Азраил! – резкий голос Чингиса, словно удар хлыста, рассек утреннюю тишину, заставляя меня вскочить с постели. – Сегодня ты должен побороть ненависть, что гнездится в твоем сердце.

Я опустил голову, чувствуя, как щеки обжигает румянец стыда.

– Я не могу ненавидеть никого, кроме себя, – признался я, с трудом сдерживая подступившие к горлу слезы.

– Ненависть – одна из движущих сил человеческого естества, – произнес Чингис, его голос звучал спокойно и твердо, словно горный ручей, пробивающий себе путь сквозь камни. – Поэтому ты не сможешь сбежать от этого чувства. Но научиться жить с ним, контролировать его – жизненно необходимо, чтобы подчинить себе волю и разум.