Как только я стал относиться подобным образом к Алисе, то стал отчетливо замечать вторую линию поведения. Если в один день она со мной не здоровается и у нее плохое настроение, то на следующий день она демонстративно подойдет и громко со мной поздоровается, так, чтобы окружающие это заметили. Создавалось впечатление, будто ей было необходимо мое внимание и общение. Я, конечно. нехотя сказал ей привет, но на этом все не заканчивается с ее стороны. Она обязательно стремится стать активным участником общения.

Алиса стремилась перетянуть мое внимание на себя. Проявляла позитивные эмоции и демонстрировала неподдельную заинтересованность в общении. А на следующий день снова приходила в плохом настроении и снова демонстративно со мной не здоровалась. Самое что интересное, подобное поведение чередовалось. Один день – плохое отношение ко мне, на следующий день хорошее, с попыткой завладеть моим вниманием и расположением.

Подобное поведение стало проявляться каждый раз. Как будто со мной взаимодействовало два разных человека, и мне это совсем не нравилось. С каждым днем я все сильней отгораживался, и она все навязчивей стремилась преодолеть эмоциональный барьер, чтобы наше общение продолжалось. Бывало, что увижу ее, отвернусь и продолжаю общаться с кем-нибудь. В этом случае Алиса демонстративно обходила меня, просила собеседников уступить ей место в кружке, и демонстративно со мной поздоровавшись, начинала вести диалог. В такие моменты на ее лице была заметна ухмылка. Я сразу понял, что это свидетельствует о ее корыстных намерениях.

Примерно еще через месяц обучения, Алиса добавилась ко мне в друзья в социальной сети и раз в месяц стала писать. Первым я ей никогда не писал, потому что интуитивно ощущал некий эмоциональный барьер. Складывалось впечатление, что мне выдали некую роль и с помощью манипуляций вынуждали соответствовать ей.

Характер общения был примерно таким: мне выдали роль некоего друга-советника, где я должен был развлекать, помогать и подсказывать в сложных ситуациях. Если я общался с одногруппницами на какие-то бытовые темы, она обязательно врывалась в разговор со своими аргументами или задавала какие-то вопросы.

Сначала на обсуждения выносились обобщенные темы. Чаще всего, она обсуждала поступки своих знакомых или мужчин. Но со временем, она стала малыми порциями добавлять в эти разговоры ситуации из своей жизни. Причем, даже по этой информации нельзя было составить картину о ней, как о человеке. Преподносилась ситуация, и она ждала от меня размышлений, что я думаю по тому или иному поводу.

Со временем, я стал замечать, что все общение было сосредоточено на ее персоне. Она жаждала моего общения. Если она писала в социальной сети, то обычно все начиналось с темы по учебе или какой-нибудь отвлеченной темы, а потом плавно перетикало в сторону обсуждения ее проблем.

Со временем она стала прогуливаться с нами после учебы до автобусной остановки. Сначала с редкой периодичностью, потом чаще, а через какое-то время это стало происходить каждый раз. Причем, поначалу мы могли идти группой примерно семь-десять человек, но спустя время мы стали ходить втроем. Правда, Диана стала часто пропускать учебу, а через полгода и вовсе отчислилась, поэтому на остановку мы стали ходить вдвоем с Алисой.

Под словами «каждый раз», я подразумевал те дни, когда она была в хорошем расположении духа. Проявление двойственности в поведении не пропадало.

Вообще психика человека устроена так, что он старается не запоминать плохое, а концентрируется на хорошем.

Я, конечно, всегда помнил об этой странности и пытался разгадать, в чем суть данного проявления, но ответов у меня не было, и я пока списывал все на плохое настроение. Здесь сказывалась моя психологическая особенность – я судил людей по себе.