Вопросы были по-дурацки заданы: совершенно не вытекающие из моих ответов, просто как выстрелы из пистолета – один за другим, двойные. Как меня зовут, национальность, образование, кем работаю, а раньше где работал? Я с ответами не спешил, обдумывая и соображая, к чему они ведут, что их РЕАЛЬНО интересует? Затем их вопросы стали сужаться к моей работе в такси. Сколько я зарабатываю в час, в год? Сколько у меня вызовов в смену? Сколько стоит один вызов в среднем?

Я понял, что они вообще ничего не знают о работе в такси – как устроен этот бизнес. Все последующие вопросы крутились вокруг темы такси. Я в шутку им предложил бросать свою нынешнюю работу и устраиваться в такси. Они так же в шутку ответили, что согласны поменять свою работу, ибо их нынешние $70000 в год не иду ни в какое сравнение с моими заработками в такси. Я немного определился с интересующей их темой – дело в моем банковском счете и покупках дома и машины. Я сказал им, что основной заработок таксиста – это чаевые, а они зависят от клиента и ваших с ним взаимоотношений. Они попросили назвать мне имена и адреса моих щедрых клиентов.

Я догадался, что с доказательной базой у ребят явная проблема. Я сослался на пятую поправку к Конституции США (статья 51 в РФ) и сказал, что я посплю. Закрыл глаза и обратился в слух. «А я вообще-то арестован? За что?» – сквозь полуприкрытые глаза задал я вопрос «эсесовцам». «Задержан для дачи важных показаний» – был ответ, и они переглянулись.

Минут через 10, мы съехали с хайвэя и въехал в небольшой городок, в котором я раньше не бывал, только проезжал его. Направились прямиком к местному полицейскому участку. «Наверное, в туалет и перекусить» – подумал я, самое время. Мы уже ехали около двух часов. Машина остановилась у служебного входа в полицейский участок.

Мы вышли из нее и вошли вовнутрь. Один из «эсэсовцев» пообщался с дежурным полицейским. После чего тот препроводил меня в пустую камеру. Когда прошло около часа, по моим представлениям, я окликнул дежурного – «мне в туалет»! Тот отвел меня без вопросов. На обратном пути я спросил его, если он знает, когда мы снова поедем и где «мои эсэсовцы»? «Они уехали, ты остаешься здесь» – был его ответ. Сказать, что я удивился – ничего не сказать…

…Где-то ближе к Новому году тюремный телеграф доставил нам новость – на карантине «загорает» еще один русский. Его еще никто не видел, но сведения были точными – русский, из Москвы родом. Неделя его карантина пробежала незаметно и в наш блок «заехал» Василий, назову его так. Забавно, что фамилия его состояла всего из двух букв.

Вася был корейцем по рождению и по своему внешнему виду. Я имею ввиду сейчас российского корейца, в «хрен его знает» каком поколении. В связи с внешним видом Василия, произошел очень забавный, на мой взгляд, эпизод в столовке в первый же день за ужином. Столовая, как я уже упоминал ранее, была отдельным зданием и стояла особняком. На прием пищи все ходили туда поблоково, то есть строем, каждый блок отдельно. Ничего нового амеры не придумали в этом плане.

В столовке каждый блок рассаживался по «своим» столам. У нас (русских) были свои места рядом друг с другом, мексы тоже рассаживались по столам по каким-то своим правилам. Не знаю, не вникал в эти нюансы. Пищу получал каждый человек на свой разнос самостоятельно и затем шел к своему месту, за своим столом.

Это условные места – сидельцы сами так распределили, а охрана не вмешивалась в это. Всех всё устраивало, так было заведено задолго до меня. Когда Вася (один из последних в очереди за пищей среди наших ребят) подошел к нашему столу, один из мексов, что терся возле нас постоянно (ну, интересно ему, было), окликнул его: «Эй, китаёза (Chino)! Твое место за другим столом. Здесь белые люди столуются!» Вася замер в растерянности на месте, недоуменно глядя на нас.