Я поклоняюсь богу
Плохих театров
Дешëвых драм
Я доливаю последнюю строчку стихотворения на эту травму
А может значит этот текст в столбе…
вы что то знаете о своих стихах
как знает дом
сгоревший от окурка
всех алкашей
как знает (без прилагательного) волгоград
что он не волгоград а сталинград
и что он жив но умер это красный чад
нарисовал зарубки
и написал стихи я написал стихи
ты написал как в книге
«стихотворение меня читает»
как прочитали вырезанные в берегах реки
ру́ны и чайки
над бедой летают
мы что то знаем о самих себе
как знает нож
о ране на руке
как знает прыщ
о гное на щеке
я мало знаю – о самих себе
мы ничего – не знаем – о тебе
ты ничего – не знаешь
/ когда я думаю о следующей строфе
когда не знаю слов – я в будущей строфе
выписываю строчку «что всё это значит»
и дальше думаю – и что всё это значит
а ничего
не значит
просто текст
в столбе /
«ты просыпаешься ты спишь…»
ты просыпаешься ты спишь
ты раздеваешься не слышно
и выходишь на стеклянное крыльцо
свинцовое лицо луны
перед твоим лицом и вы картина про влюблëнных в полночи которые мертвы
стоите
спускается молочное наитие на головы перил моста
ты смотришь в ночь как смотрит стих в уста
новившийся порядок букв и чисел
холодный диск тебя целует в влажный лоб
и ты дрожишь и ты уже готов
и ты во двор с луной из тела вышел
в росистые травы упала босая нога
и другая
кусты и речные деревья вокруг красота
какая
смеются морщины на теле больном
и тихо
с робкой надеждой предвидит та что люди называют душой
выход
под руку с луною ползëт по камням
куколка звëзд
было ей имя людей но станет ей имя
космос
под руку с луною тропа виляет становится
тоньше
ты камнем скатился на берег и видишь луну
побольше (значительно больше)
и плачет слезами счастья
гибкое жизни тесто
в одном из еë лунных гнëзд
ты найдешь себе место
и тот что был домашним лунатиком
и тот что был призраком на дороге
и тот что был куколкой звëзд
становится бабочкой смерти
«была смята трава и устало…»
была смята трава и устало
человек ходил на работу
со вкусом сухих бутербродов
истерично дрожал повседневный автобус
в его мыслях берëза под ливнем
одинока на поле
наводила тоску на кусты
очень ныло колено и тихо
собака ходила по пляжу
волнуясь лизала песок
полные утренней сажи глаза
позабытого ржавого крана на пустыре
жëлто высматривали живую душу
и натыкались на мысли бычков в затоне
взявшись за левую ножку
в бочке с солëным и липким
рифмоплëт безнадёжно купал слова
«ты электричка через нижний бор
тебя тресëт как людей перед жизнью»
и пахло старой квартирой с тараканами
и пахло автовокзалом
«возле заборов с цветочками…»
возле заборов с цветочками
люди пахли землëй
пыль и слова зависали в воздухе надо мной и я ничего не слышал не знал
кроме гула земли в тяжëлых висках
и А Н и П Л и Т М
небольшого семейства К
смотрели в мои глаза
мне было никак и весело
в смысле тяжëлая пустота
через иногда чëрные иногда грязные места
безразличная иногда
забавная пустота
и я ходил по могилкам
радовался не думал
«Что вы сегодня думаете…»
Что вы сегодня думаете
Если я говорю
Тяжëлое тëмное завтра?
Вы думаете о стеклянных глазах своего соседа
Вы думаете о земле
В общем, правду
В точности ты ощущаешь
Серое невротическое ничто
Колючий цветок прилип к твоему пальто и косыми иголками понемногу
Он издаëт тревогу наверно ещё безразличие
Лично я вспоминаю себя под звучанье автобуса номер 40
Разговоров о важном между двумя алкашами и злым сектантом
Он повторял «вы не понимаете многих вещей» и «для бога я очень дорог»
Я смотрел в окно – пускал немой комплимент городскими верандам
Так распогодилось небо
А он продолжал объяснять «силы тьмы и света постоянно ведут борьбу
но не с друг другом а каждый с самим собой, ибо опять таки