В ванной она проторчала не меньше часа, я весь макияж для новогоднего корпоратива накладывала быстрее, чем она эту жуткую черную подводку.

Нацепив на себя все необходимые атрибуты, Женька подбоченилась:

– Ну как?

– Круто! – совершенно искренне оценила я.

Неформальные течения обошли мою молодость стороной, но наблюдать за ними со стороны тоже было интересно.

– Может, тебе свитер с собой взять? – озаботилась я, наблюдая, как младшая сестра шнурует высокие ботинки на толстой подошве и натягивает прямо на футболку чахлый пуховичок. Все же ее наряд не выглядел подходящим для стоящих на улице морозов, хорошо еще, что обошлось без мини-юбок.

– Там тепло будет, – легкомысленно отмахнулась она. – Ща на такси, а там сразу в помещение.

– Как знаешь, – отступила я. Двадцать лет девке, пусть своей головой думает.

Но на улицу вышла вместе с ней, проследила, как она садится в такси, подчеркнуто внимательно осмотрела парня за рулем и номер машины. Тот понятливо усмехнулся и сказал мне что-то, плохо слышное через закрытое стекло, но очень смахивающее на: «Не волнуйтесь, мамаша, домчу в лучшем виде».

Точное время возвращения Женька назвать не смогла, даже намекнула, что после концерта они могут пойти гулять, и тогда она вернется только утром. Так что сидеть и ждать ее я не собиралась. Планировала, что посижу немного в интернете, посмотрю какой-нибудь фильм, а потом лягу спать.

Лента новостей пестрела запоздалыми поздравительными открытками, фильм оказался довольно скучным, хотя герои очень старались, но спасать мир в течение двух с лишним часов тяжело даже лучшим из нас. Глаза закрылись сами собой...

Из сладких объятий сна меня выдернул звонок телефона. Я так и задремала, сидя в кресле, ноутбук демонстрировал черный, отключившийся экран. Мельком взглянув на часы, поняла, что слегка засиделась, и время близится к полуночи. Тут до меня дошло, что звонит не телефон, а домофон.

– Открой дверь, – голос у Женьки был какой-то странный, немного сдавленный.

Нажав кнопку, я осталась дежурить у двери, то и дело поглядывая в дверной глазок. Вот по ступенькам прошаркали шаги, и раздался стук в дверь. Женька ввалилась в коридор и устало плюхнулась на банкетку:

– Боже, я так замерзла!

Убедившись, что вся проблема в переохлаждении, я успокоилась и принялась хлопотать. Для начала загнала Женьку под горячий душ, потом в кровать под одеяло, в руки сунула чашку с горячим чаем.

Отхлебывая мелкими глотками кипяток, она принялась рассказывать, как прошел вечер. С одногруппниками они встретились возле клуба, но еще полчаса протоптались на улице, пока фейсконтроль не начал запускать посетителей. Потом еще час ждали приезда группы, но тут уже было довольно весело, играла музыка и даже немного потанцевали.

А вот надежды на последующую прогулку не оправдались. Выйдя с концерта, их компания дружно решила ехать в гостиницу и ложиться спать, а то завтра рано вставать. Женьку посадили в первый подъехавший автобус и помахали вслед ручкой. Потом она долго ждала пересадку, а вызвать такси не решилась – пожалела денег, ведь и так уже потратилась на дорогу туда. Вот и промерзла до самых печенок.

– И что, стоило оно всех этих хлопот? – поинтересовалась я.

Женька надолго задумалась, а потом уверенно улыбнулась:

– Стоило!

На следующий день мама с дядей Пашей вернулись уже к полудню, сорвались с базы отдыха прямо с утра, не досидели до окончания аренды домика. Но в целом видно, что остались довольны. Особенно, когда убедились, что их дочка жива, почти здорова, сидит у телевизора в теплом домашнем костюме и только слегка шмыгает носом. А рокерские шмотки спрятаны глубоко на дно рюкзака до следующего подходящего случая.