Что делать? Танковой группы, по существу, не стало. В строю всего два танка. В таких условиях единственный выход из положения – применить испытанный гвардейцами способ боевых действий: стать в засаду.

Дмитрий Федорович скрытно вывел свою тридцатьчетверку оврагами, перелесками навстречу танковой колонне гитлеровцев. В экипаже вместе с ним, как всегда, были товарищи Бедный, Федотов, Шаров.

Встала тридцатьчетверка неподалеку от дороги. Лавриненко открыл люк, осмотрелся. Удобных укрытий нет. Но тут же сообразил, что и снежная целина для танка, выкрашенного в белый цвет, может служить хорошим укрытием. На выбеленных снегами полевых просторах фашисты не сразу заметят тридцатьчетверку, и она обрушится на гитлеровцев орудийным и пулеметным огнем прежде, чем враг сообразит что-либо.

Немецкая колонна вскоре выползла на дорогу. Насчитал Дмитрий Федорович в колонне 18 танков. Под Лысцево было 18, и теперь столько же. Правда, соотношение сил изменилось, но опять не в пользу Лавриненко. Тогда был один танк к трем, а теперь гвардейскому экипажу выпало в одиночку сражаться с 18 фашистскими машинами.

Но раздумывать некогда. Ударил Лавриненко по бортам головных немецких танков, перенес огонь по замыкающим, а затем, не давая противнику опомниться, дал несколько пушечных выстрелов по центру колонны. Три средние и три легкие вражеские машины подбил гвардейский экипаж, а сам незаметно, опять же овражками, перелесками, ускользнул от преследования.

Ускользнул невредимый. Отважный гвардейский экипаж застопорил дальнейшее продвижение фашистских танков и помог нашим частям планомерно отойти на новые рубежи, избавив их от окружения.

18 ноября Лавриненко прибыл на своем танке в деревню Гусенево, куда к этому времени перебрался штаб генерала Панфилова. Там Дмитрий Федорович встретился с Маликовым. Экипаж БТ-7 накануне тоже действовал с полной боевой нагрузкой. Всю ночь он прикрывал отход артиллерийских подразделений на новые позиции, непрерывно отбивая атаки наседавших гитлеровцев.

У панфиловцев в те дни произошли события, принесшие им всенародную славу. На всю страну прогремел подвиг 28 бойцов, преградивших путь немецким танкам у разъезда Дубосеково. О беспримерном мужестве героев-панфиловцев написано много, поэтому не стану повторять того, что ярко, с полной достоверностью рассказано в книгах, брошюрах другими участниками подмосковных боев. Скажу только, что подвиг 28 воинов у разъезда Дубосеково раскрыл во всем величии замечательную душу, неистребимые моральные силы советского человека, ставшего грудью на защиту родной земли, его непоколебимую верность социалистической Отчизне, своему народу.

«Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!» – надо ли говорить, что эти суровые слова политрука В. Г. Клочкова обрели в те дни и для бойцов-панфиловцев, и для танкистов 1-й гвардейской, и для конников Доватора силу приказа, продиктованного революционной совестью коммуниста, комсомольца, советского гражданина.

17 ноября мы узнали о награждении 316-й стрелковой дивизии орденом Красного Знамени, а на следующий день – о присвоении ей звания гвардейской.

Мы горячо поздравляли своих товарищей, с которыми сроднились за эти горячие дни. Времени для торжественных митингов не было: дивизия – теперь уже 8-я гвардейская – не вылезала из окопов, с предельным напряжением сил сдерживая наседавшего врага.

Утром 18 ноября два десятка танков и цепи мотопехоты снова стали окружать деревню Гусенево. Здесь в это время находился КП Панфилова – наспех отрытая землянка рядом с крестьянской избой. Немцы обстреливали деревню из минометов, но огонь был неприцельным, и на пего не обращали внимания.