В классном журнале на странице «Сведения о детях и родителях» я нашла Геркин адрес. Переборов большой страх, пришла в незнакомый дом, постучалась (звонок для меня был слишком высоко) в нужную квартиру. Открыл Геркин старший брат. Я растерялась, спросила Геру.

– А Геры дома нет.

– Тогда пусть он придет ко мне, когда вернется, чтобы вместе делать уроки, – скороговоркой произнесла я.

Сообщив еще свой адрес, поспешно распрощалась и выбежала из подъезда.

В назначенное время Герка пришел в наш двор, стал бродить под окнами. Я выскочила к нему в маминых модных резиновых сапогах, надев их без спроса. Были они мне велики и широки в голени, но высокий каблук – целых пять сантиметров – был весомым аргументом в их пользу. Сапоги мне очень нравились: в них я чувствовала себя взрослее.

На этом свидании – а то было именно свидание! – мы пускали по ручейкам кораблики-щепочки. Ох уж эта весна! Всем вскружит голову, даже третьеклассникам… Про уроки тогда никто и не вспомнил.

Когда просохли ручейки и уплыли все кораблики, Герка продолжил приходить ко мне, приносил с собой бумажного змея. Кажется, у нас не очень получалось запускать его, но это не особенно расстраивало. Нагулявшись, мы шли ко мне домой, где мама кормила нас ужином. Играли в «дом», в «маму и папу». Я, мама, «уезжала в магазин» – в соседнюю комнату. Для этого я вставала на связанный бабушкой из остатков пряжи круглый коврик и, поступательно двигая стопами, медленно перемещалась по скользкому, покрашенному масляной краской полу. Герка-папа оставался «дома с детьми». Как-то так, без особых подробностей. Общепринятый по тем временам уклад жизни.

Однажды мы заигрались и Гера задержался у нас дольше обычного. Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояли перепуганная женщина и мальчик-подросток – это были Геркина мама с его старшим братом. Гера-то никому не сказал, куда ушел, и под вечер дома его «потеряли». Молодец старший брат – запомнил названный мной когда-то адрес и помог маме отыскать пропавшего сына. Вероятно, позже тот получил порцию нравоучений…

Мы с Геркой оба были собачниками. У него дома жил пушистый белый пес Пушок, а у меня болонка Жанка. На День Советской Армии мне захотелось сделать другу подарок – и мы с мамой купили для Герки игрушку-собачку, которую я вручила ему на следующий день, принеся в портфеле. Передала подарок прямо на уроке, под партой, пока учительница писала мелом на доске и стояла к классу спиной. Хорошо, когда сидишь с другом за одной партой!..

Через две недели – в Женский день, 8 марта – меня тоже ждал подарок: Герка пришел ко мне домой с большой игрушечной собакой. У нее была шелковистая желто-коричневая шерстка, вся в кудряшках. Долго жила эта собачка на полке с игрушками. Ей довелось наблюдать, как я повзрослела и мне стали интересны совсем другие мальчики…

Как во всякой семье случаются ссоры, так и у нас с Геркой бывали разногласия. И тогда мы делили парту тоненькой чертой – рисовали ее шариковой ручкой. Залезать локтем на чужую территорию было нельзя! «Проругавшись» в течение пары уроков, мы снова мирились.

Однажды моя мама испекла и положила мне в портфель коржики, которые предполагалось съесть с подружкой после уроков во время уборки класса. Мамин наказ не был исполнен. Коржики, сахарные, из рассыпчатого песочного теста, мы с Геркой съели прямо во время уроков. Подружка тогда долго на меня обижалась…

Герка был спокойным, домашним мальчиком, с ним было интересно играть, как с подружкой. Еще я знала, что он добрый, чувствительный.

22 апреля, в день рождения дедушки Ленина, нас, третьеклассников, принимали в пионеры. Новоиспеченные младшие братья комсомольцев, мы – радостные! – носились по школьному коридору, девочки кружились парами, взявшись за руки. Почему я расплакалась, уже не вспомнить, может, кто-то толкнул в этой чехарде. В десять лет я разительно отличалась от одноклассниц – была на целую голову ниже многих из них.