А тут еще подружка моя нашептывала: зачем он тебе, неловкий, немодный, смешной? У нее в возможном разрыве имелся свой интерес: я много времени проводила с Лёней, а не с ней. Послушав совет подруги, я приняла решение: больше не буду с этим парнем встречаться. В тот вечер я не пошла в кино, и Лёня напрасно прождал меня у кинотеатра. Я же гуляла с подружкой и отмечала свою вновь обретенную свободу.

Потом произошло неожиданное: вернувшись с прогулки домой, я застала у нас дома Лёнину маму. Она с моей приятельствовала. Узнав от меня, что я не пошла в кино, поговорила со мной. Спокойно, по-доброму. Она ни к чему не призывала, просто посоветовала разобраться в своих чувствах. Если человек совсем не нравится, заставлять себя не нужно. А если хоть немного симпатичен, то относиться друг к другу надо бережнее. И дать время себе на «подумать» и «присмотреться».

Наутро случилось чудо. Я поняла, как некрасиво вчера поступила с Лёней, не сделавшим мне ничего плохого. Решила, что должна извиниться, поехала к нему, а во время разговора вдруг увидела другого Лёню – сдержанного, понимающего, внимательного, симпатичного, интересного. Домой шла совсем другая я, вновь увлеченная, почти влюбленная.

Стремительно неслись дни и недели. Теперь я совсем не замечала Андрея. Зато он подметил перемены, и ему стало очень интересно, что со мной произошло. При каждом удобном случае он задавал хитренькие шутливые вопросы, на которые я пыталась ответить что-нибудь остроумное. Дневник по-дружески сохранил эти моменты. А вот меня такое общение уже не слишком увлекало: девушка Андрея ходила беременная, они готовились к свадьбе, а у меня теперь был Лёня.

Матвей – сын маминой одноклассницы и подруги. Поступив в свое время в институт, он поселился в общежитии. Приходил к нам домой в гости несколько раз. Высокий, худощавый, похожий лицом на свою мать. Стеснительный – деревенский, а мы городские. Скромный, хороший парень, старше меня на несколько лет. Когда я стала первокурсницей, он учился на пятом курсе и уже готовился к защите диплома.

Однажды Матвей ужинал у нас, за столом был какой-то напряженный, нервничал. После ужина я ушла в свою комнату – что со взрослыми разговаривать? Матвей беседовал с отцом, потом попрощался и ушел. Вроде ничего особенного… только разговаривали они, как оказалось, обо мне. Матвей свататься приходил. Оно понятно: пятый курс, распределение скоро, может, хотелось в городе остаться. Хороший парень, хорошая я, мол, почему бы и нет?

Отец отказал. Наверное, сказал, что еще рано, что я только поступила на первый курс, учиться надо. Как покажет будущее – ему вообще никто не нравился. Если бы сама не выбрала жениха, так бы и ждала до седин отцовского благословения.

Матвей получил диплом и уехал из города. К нам перед отъездом не зашел. Больше мы не виделись.

Став взрослой, я много думала о роли отца в моей судьбе. Планировал ли он мою жизнь как родитель? Однозначно – да, но только в вопросах учебы. Он считал, что без диплома я, маленькая и хрупкая, не выдержу тяжелого физического труда. А в личном плане? Видел ли он меня взрослой, чьей-то женой? Старался ли как-то «настроить» эту сторону моего будущего? Нет, точно нет. Более того, вероятно, ждал, когда я вырасту, и в его личном владении станет две женщины вместо одной. По крайней мере, мне так казалось.