Как все было Джулиан Барнс
© И. Бернштейн (наследники), перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство Иностранка®
Разумеется, это блистательный, кавалерийский, рокочущий от внутренней мощи роман. Давним охотникам до барнсовских штучек в «Как всё было» раздолье: тут тебе и тотальная ирония, и сердечная франкофилия, и тонкие замечания о природе английскости, и виртуозная композиция… Это роман-конференция: в нем нет ни единого слова от автора. Персонажи, отделенные друг от друга, по очереди докладывают о случившихся с ними событиях – свой вариант; привирают, конечно, не без этого. Автор помалкивает, но его присутствие непостижимым образом чувствуется в романе… Сюжет прост, как «Колобок»: два закадычных приятеля и одна девушка, участники любовного треугольника, никак не могут поделить друг друга.
Лев Данилкин (Афиша)
По-милосердному элегантное и в то же время чрезвычайно поучительное решение предложил своим запутавшимся в любовном треугольнике героям Джулиан Барнс. Для оставившей мужа героини все обошлось без принудительной высадки на рельсы, а для обманутого мужа был разработан облегченный вариант «отелловского» сценария. А все потому, что персонажи, как люди современные, все происходящее проговаривают… Они сами расскажут, «как всё было».
Коммерсант Weekend
Книга начинается с предложения: «Врет, как очевидец (Русская поговорка)» – и заканчивается предложением: «Ты – старый дурень. В тебе, наверно, есть английская кровь». Между ними – три персонажа, представляющие три стороны любовного треугольника, рассказывают историю, каждый – свою. Как это было с его точки зрения. Иногда рассказ получается смешным, иногда трогательным, порой персонажи привирают (ведь нам, читателям, со стороны все видно), а порой они пронзительно искренни. Время от времени автор дает слово и каким-нибудь проходным персонажам. Никаких описаний: вся книга состоит из монологов и высказываний тех самых очевидцев, которые, по мнению автора и неизвестного русского гения, так замечательно врут. Никаких назиданий, комментариев, и вообще никакого намека на то, что у автора есть свой взгляд, отличный от взгляда его героев. Читателю самому придется решать, как реагировать на происходящее: плакать ли, смеяться ли, или все сразу.
Pulse
«Как всё было» – не просто современная комедия манер, но самая умная и забавная книга последних лет.
Chicago Tribune
Голоса трех рассказчиков с ювелирной тонкостью переплетаются, их истории противоречат друг другу – порой трогательно, а порой совершенно уморительно.
Village Voice Literary Supplement
Барнс – непревзойденный мастер иронии. Все детали современной жизни он улавливает и передает со сверхъестественной тщательностью.
London Review of Books
Тонкий юмор, отменная наблюдательность, энергичный слог – вот чем Барнс давно пленил нас и продолжает пленять.
The Independent
В своем поколении писателей Барнс безусловно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм.
The Scotsman
Джулиан Барнс – хамелеон британской литературы. Как только вы пытаетесь дать ему определение, он снова меняет цвет.
The New York Times
Как антрепренер, который всякий раз начинает дело с нуля, Джулиан никогда не использует снова тот же узнаваемый голос… Опять и опять он изобретает велосипед.
Джей Макинерни
Лишь Барнс умеет с таким поразительным спокойствием, не теряя головы, живописать хаос и уязвимость человеческой жизни.
The Times
По смелости и энергии Барнс не имеет себе равных среди современных британских прозаиков.
New Republic
Современная изящная британская словесность последних лет двадцати – это, конечно, во многом именно Джулиан Барнс.
Российская газета
Тонкая настройка – ключевое свойство прозы букеровского лауреата Джулиана Барнса. Барнс рассказывает о едва уловимом – в интонациях, связях, ощущениях. Он фиксирует свойства «грамматики жизни», как выразится один из его героев, на диво немногословно… В итоге и самые обыденные человеческие связи оборачиваются в его прозе симфонией.
Майя Кучерская (Psychologies)
Посвящается Пат
Врет, как очевидец.
Русская поговорка
1
Никто не пришел, не пришла, не пришли
СТЮАРТ: Меня зовут Стюарт, и я все прекрасно помню. Стюарт – это мое имя. А фамилия – Хьюз. Стюарт Хьюз, если полностью. Второго имени нет. Хьюз – фамилия моих родителей. Под этой фамилией они прожили в браке двадцать пять лет. А меня назвали Стюарт. Мне сначала это имя не особенно нравилось – в школе дразнили Тютя, или Тюря, или еще как-то, – но теперь я к нему привык. Так и буду им пользоваться, пока не отвыкну.
Я, к сожалению, не очень-то умею острить, мне много раз говорили. В общем, Стюарт Хьюз – по мне, годится. Я не хотел бы называться Сент-Джон Сент-Джон де Вир какой-нибудь там Пембрук. Фамилия моих родителей была Хьюз. Теперь они умерли, но их фамилию ношу я. И когда я умру, меня все равно будут звать Стюарт Хьюз. В нашем грандиозном мире не так-то много бесспорных фактов, но это – факт, и спорить тут не о чем.
Вы поняли, к чему я веду? Нет, конечно, откуда вам. Я же только начал говорить. Вы меня еще совсем не знаете. Давайте начнем по новой. Привет, я – Стюарт Хьюз, рад познакомиться. Пожмем друг другу руки? Вот и прекрасно. Я просто хочу сказать, что все остальные здесь поменяли имя. Интересное наблюдение. Даже жутковатое.
И вот смотрите. Как правильно говорить: поменяли имя или поменяли имена? Это я нарочно так сказал, чтобы поддразнить Оливера. У нас с ним на эту тему был страшный скандал. Ну, не скандал, спор. Так сказать, диспут, расхождение во взглядах. Этот Оливер, он жуткий зануда. Он мой самый старинный друг, так что я имею право называть его жутким занудой. Джилл, когда познакомилась с ним (Джилл – это моя жена Джиллиан), сказала:
– А знаешь, твой друг говорит, как энциклопедический словарь.
Мы сидели на пляже, приехали из Фринтона, и как только он это услыхал, сразу принялся за свои выкрутасы, у него они называются фантазмы, но это не мое слово. Я все равно не смогу изобразить, как он изощряется, это вам надо слышать самим, прицепится к какому-нибудь слову, и пошло-поехало. И тогда тоже:
– Какой же я словарь? Двуязычный? С алфавитным индексом на обрезе? – И так далее. А под конец спрашивает: – Кто же захочет меня приобрести? Неужели никто? Никому не нужен. Обложка в пыли. Меня распродадут по сниженной цене, я уже вижу. Дешевая распродажа!
Запрокинул голову и давай выть в голос и шлепать ладонями по песку. Настоящий телеспектакль. Рядом за щитом от ветра пожилая пара с радиоприемником, так они прямо испугались. А Джиллиан только посмеялась.
Но это правда, что Оливер зануда. Не знаю, как вы относитесь к тому, когда говорят: «пара» и «испугались»? Наверно, вообще не обращаете внимания, велика ли важность. Но мы – Оливер, Джиллиан и я – затеяли по этому поводу диспут. С чего началось, не помню. У нас у каждого была своя точка зрения. Сейчас попробую изложить наши взгляды. Лучше всего, наверно, в виде протокола прений, как в правлении банка.
ОЛИВЕР заявил, что парные и множественные слова требуют глагола во множественном числе, а с относительными и отрицательными местоимениями в прошедшем времени употребляется глагол в единственном числе и в мужском роде. Иначе получится: «Никто не пришла», «Кто-нибудь подумали бы» и так далее.
ДЖИЛЛИАН возразила, что нельзя из обобщенного высказывания исключать половину человеческого рода, ведь в пятидесяти процентах случаев эти «кто-нибудь» и «никто» женского пола, так что по справедливости и по логике надо говорить: «Кто-то сказал или сказала», «Никто не пришел и не пришла».
ОЛИВЕР заметил, что мы обсуждаем грамматику, а не сексуальную политику.
ДЖИЛЛИАН сказала, что эти вещи нельзя разделять, ведь грамматику писали грамматисты, а они почти все или даже все без исключения – мужчины, чего от них ожидать; и вообще так подсказывает здравый смысл.
ОЛИВЕР закатил глаза, закурил сигарету и объявил, что само выражение «здравый смысл» внутренне противоречиво, если бы человек издревле полагался – тут он будто бы смутился и поправился: полагался или полагалась на здравый смысл, мы бы по сию пору обитали в глинобитных хижинах, питались всякой гадостью и слушали пластинки Дэла Шеннона[1].
СТЮАРТ внес предложение: поскольку мужской род звучит неточно, или оскорбительно, или и то и другое, а употреблять обе формы с союзом «или» громоздко и непривычно, напрашивается решение – пользоваться в таких случаях множественным числом: «Кто-нибудь подумали», «Никого не пришли». Стюарт выдвинул это компромиссное предложение в полной уверенности, что все будут довольны, и был изумлен тем, что его единодушно отвергли остальные участники диспута.
ОЛИВЕР сказал, что такая, например, фраза: «Кто-то просунули голову в дверь» звучит так, как будто бы человека два, но у них на двоих одна голова, эдакая жертва страшных советских опытов над людьми. Он упомянул также уродов, которых в прежние времена показывали на ярмарках, бородатых женщин, овечьих зародышей с отклонениями и еще множество подобных феноменов, но был призван к порядку и лишен слова Председателем (= мною).
ДЖИЛЛИАН заявила, что формы множественного числа звучат так же громоздко и глупо, как и перечисление через союз «или», и почему бы уважаемому собранию не быть последовательным до конца? Поскольку на протяжении многих веков от женщин требовали, говоря о людях вообще, пользоваться мужским родом, может быть, теперь внести в порядке компенсации, хоть и с опозданием, радикальные поправки, даже если они придутся кое-кому из мужского рода поперек горла?
