– Ну, тогда просто выслушай меня и прими как факт, – вздыхает мой друг и начинает жесткачить по полной программе.

Больше в нём ни смеха, ни дружеских нот не наблюдается. Сейчас это жёсткий сукин сын, которого до ужаса боятся подчинённые и уважают партнёры и конкуренты по бизнесу.

– Анж – моя сестра. Единственное, что осталось у меня от семьи. Да, я не ахти какой брат, но за неё горло любому перегрызу, и тебе в том числе, понял? У неё тяжёлый период в жизни. Она разводится, переживает, и ей сейчас нужно чем-то заняться. Да, я мог бы её куда и получше устроить, и все были бы счастливы – она, что бы ты о ней ни думал, замечательная.

Егоров смотрит мне в глаза и, загибая пальцы, перечисляет, вколачивая в меня каждое слово:

– Умная, красивая, лёгкая, позитивная, контактная, харизматичная.

Он мог бы и не перечислять. Все её явные и скрытые достоинства я и без него знаю. А чего не знаю – догадываюсь. А ещё – легкомысленная, лживая, расчётливая манипуляторша.

– Будь человеком, Сань, а? – переходит Гоша на нормальный тон. – Я не смогу постоянно держать руку на пульсе, если Анж будет не на виду. А тут и я присмотрю, и тебя прошу приглядеть.

Ну, да. Чтобы она ещё раз в какого-нибудь урода Мишу не вляпалась. Судя по всему, я только то и буду делать, что присматривать, подглядывать, с ума сходить. Но моя непримиримость даёт трещину – глубинный разлом, на дне которого, умирая, бьётся моё сердце.

Я молчу, упрямо сжав губы, но Егор – мой друг и знает меня лучше всех, поэтому похлопывает по плечу, понимая, что победил.

– Ну, вот и хорошо, вот и славно. Спасибо, Сань. Я знал, что на тебя можно положиться. Что не откажешь и не подведёшь.

Знал бы он… И если бы знал, то не доверил бы так легкомысленно мне своё единственное сокровище из остатков клана Егоровых.

Лика всегда была такой – яркой, как экзотическая бабочка. Ей неизменно оборачивались вслед. Она распространяла вокруг такую ауру света и радости, что невозможно было устоять. Все без исключения поддавались этому неземному очарованию. И это бесило.

Думаю, каждому нормальному мужику, что оказывался в зоне её поражения, хотелось навешать на окружающих её особей мужского пола кренделей. Доходчиво и веско, чтобы челюсть им поднять и слюну затолкать обратно. Желательно поглубже и надолго, дабы каравай не раскрывали.

Собственно, я и сам недалеко ушёл. Но себя я относил к особой категории, и лучше никому не знать, к какой.

– Ладно, – сломался я как пацан, – два месяца. Испытательный срок, ты сам говорил. Два месяца достаточно, чтобы прийти в себя и почувствовать почву под ногами. Особенно такому сокровищу, как Лика.

Испытательный срок… ещё для кого он таковым окажется – большой вопрос, но в данный момент бытия я старался об этом не задумываться.

– Ты настоящий друг, Сань, – Гоша переводит дух, и я понимаю, что ему тоже нелегко.

Собственно, трудно всем обладателям несметных богатств. Особенно, если это счастье – белокурое, с вечной улыбкой на губах, с миловидными щёчками и глазами, где смешались невинность и колдовство верховной ведьмы.

Я прекрасно понимал, на что подписался. И сам добровольно зашёл в клетку с этой слишком привлекательной хищницей – похитительницей мужских сердец и покоя. Два месяца – пустяки. Выдержу. Ради крепкой дружбы чего только ни сделаешь.

В глубине души я себя презирал. Потому что дружба здесь была совсем ни при чём. Абсолютно не в ней дело, но заявить во всеуслышание о стойком курсе моего флюгера на внешний раздражитель в красном костюме я был не готов. И никогда не буду готов. Да и вообще. Задача – перетерпеть и выдержать. Продержаться. Выстоять. Хотя стоять будет легче, но мучительнее всего.