Анжелика

По натуре я педант. При всех разнообразных талантах и достоинствах домохозяйки со стажем, я никогда не позволяла себе опоздать, дать обещание и не выполнить, махнуть рукой и кого-то подвести.

Вот так и сегодня, в знаменательный день, я встала по будильнику на автомате. Выпила кофе, приняла душ, надела приготовленные вещи и ровно в восемь выползла на свет божий.

Вовсю светило солнце. Измученные нарзаном мозги и глаза пытались свернуться от боли, но мужественно терпели. С невозмутимым видом я напялила на нос «авиаторы»: пусть мир отражается в их зеркалах, а на мои глаза смотреть нечего.

Георг подозрительно хрюкнул. Он тоже тот ещё зануда: ждал, как принц, у подъезда. И не позвонил, стервец. Проверял меня на вшивость. Обойдёшься, старший брат, я не та, кого ты можешь подловить. Я бы вышла к тебе сегодня даже мёртвая. Впрочем, я не очень далека от этого состояния.

– Что отмечали? – спрашивает он, как только я усаживаюсь в салон его крутой тачки.

– Э-э-э… поминки справляли, – говорю полуправду. – Миша в очередной раз от меня ушёл.

– Надеюсь, ты больше не пустишь этого козла на порог, – в голосе брата – железная стружка. И горе тому, кто захочет сейчас пройтись босиком рядом с ним.

– Нет. Срочно развожусь.

– Теперь понятно, почему ты решила наконец-то послушаться старшего брата.

Я хочу попросить, чтобы он не нудил – и так плохо, но Георг всегда был понятливым – догадался и без слов, и я немного выдохнула, устраиваясь поудобнее на сиденье. Надеюсь, ехать нам долго, я успею немного вздремнуть. Но сон решил больше не почитать меня своим присутствием. Мысли так и лезли на злобу дня.

Анька явилась вчера с двумя бутылками – по одной в каждой руке. Жонглировала ими, как заправская циркачка. Она такая – взбалмошная, но очень милая. Шебутная, но хороший друг. Вечно растрёпанная – стиль у неё такой, глаза чуть навыкате – от природы. Поэтому она чем-то напоминает мне белку из «Ледникового периода». Причём у Аньки всегда имеется тот самый коронный орех, с которым она носится, пока её внимание не переключается на что-то другое.

– Сейчас мы всё исправим! – жизнерадостно заявила она, тряся бутылками, как маракасами. – Да здравствует свободная жизнь! Долой всех мишек и пупсиков! Даёшь эмансипацию и независимых женщин!

В общем, она утешала меня, как могла. Назюзялась, лезла целоваться и укатила в глухую ночь от меня на такси. Оставаться не захотела: независимой женщине с утра на работу. Как и мне, впрочем. Но, в отличие от меня, Анька трудилась постоянно и неизменно.

Я вела себя гораздо скромнее: осторожно отношусь к алкоголю и не уважаю пьяниц, но мне и двух бокалов мартини хватило, чтобы наутро выглядеть как зомби.

– Просыпайся, спящая красавица! – жизнерадостно гаркает братец Гоша. – Мы приехали! Чувствуешь свежее дыхание новой жизни?

Я чувствовала, что у меня болит голова, но послушно вылезла из машины и вдохнула воздух полными лёгкими, чтобы сымитировать радость: ну, надо же брата ублажить? Он ведь так старался, так меня объезжал, причём не один год.

Я вдохнула и закашлялась, как курящая лошадь. Затем содрала авиаторы с носа. Глаза у меня, наверное, вылезали из орбит, как дрожжевое тесто.

– Ты издеваешься? – выдохнула. Было желание и ногой топнуть, но я сдержалась. Это явный перебор, а я не принцесса, чтобы катать истерики в публичных местах.

– Нет, я абсолютно серьёзен. И если ты сейчас дашь задний ход, я перестану тебя уважать. Я вчера, между прочим, неимоверно гордился, когда ты торжественно прокричала своё «я согласна!». Я словно в ЗАГСе заочно побывал. Теперь я знаю, как это выглядит, когда девушка соглашается стать твоей женой.