Он от этого сильно расстраивается. Особенно когда она кричит, что это все из-за него. И школу она бросила в тринадцать лет тоже из-за него. Так бы она с удовольствием училась дальше, а из-за него – нет, не смогла. А потом, когда увидит, что довела его до слез, дает задний ход. Признает, что он был не единственной причиной. Она и до этого школу прогуливала. И вообще у нее к учебе особых способностей нет. Не плачь, Томик-гномик, ну же. Ты ведь меня знаешь. Меня часто заносит… К тому же, даже беременная, она вполне могла продолжать учиться, это точно. Просто учителя такие попались – не сумели ее заинтересовать. Зато доставали своим воспитанием. Даже не потрудились выяснить, как и почему с ней такое приключилось.

Она была уже на пятом месяце, когда наконец узнала, отчего у нее распух живот. Она, конечно, чувствовала, что в последнее время у нее внутри что-то растет. Растет и вертится во все стороны. Как будто она живую рыбку проглотила. Ее это пугало. Как в фильме «Чужой». Там было чудовище, которое росло в теле девушки… В конце концов она поделилась своими тревогами со школьной медсестрой, а та направила ее к врачу. И врач определил, что с ней такое. А с ней был он, Том, который ровно через три месяца высунул из нее наружу кончик носа. Недоношенный росточек.

На нее это обрушилось – бум! – с первого раза. Второго раза с тем парнем не было. Она его не любила. А он ее кадрил только из-за ее грудей, точно. В их компании ни у кого таких больших не было. Она прекрасно видела, как это действует на мальчишек. У него, например, прямо глаза из орбит вылезали. Это было смешно. А потом он пригласил ее в киношку и купил ей попкорн. Впервые в жизни кто-то ее угостил. Фильм был шикарный, и попкорн тоже. В качестве благодарности она разрешила ему делать все, что он захочет. Он взялся за дело с грацией и ловкостью отбойного молотка. Три дня она ходить не могла, что совершенно отвратило ее от подобных занятий, во всяком случае на какое-то время. Если это и есть любовь, решила она про себя, то лучше обойтись без нее. Но парень вцепился в нее как клещ. Таскался за ней повсюду. Как собака. И плакался без передышки. И стихи писал. Одно ей даже понравилось… Ну и что? Одно стихотворение дела не меняет. Через какое-то время до него вроде дошло. И он переметнулся на сторону. На ее подружку Элоди. Та не возражала, чтобы он мял ее сиськи. Даже наоборот. Ей это нравилось. Они у нее были маленькие.

Джос потеряла подружку, зато избавилась от приставалы.

Сейчас ей двадцать пять лет.

И она хочет получить аттестат зрелости.

Она едва умеет писать, но хочет научиться. Она хочет научиться всему. И развиваться тоже.

Она уже давно об этом подумывает. Стать интересной. Потому что никаких иллюзий она себе не строит. У нее симпатичная мордашка, но ничего выдающегося. Единственное, что в ней есть особенного, – это сиськи. Именно это люди в ней и замечают в первую очередь. Поэтому и получается, что с ней всегда разговаривают, опустив глаза. Уставившись на ее буфера.

И ее это достало.

Она решила сделать операцию. Уменьшить размер со 100 Д до 90 Б. Чтобы люди наконец-то смотрели ей прямо в глаза, когда с ней разговаривают. И если им с ней интересно, то чтобы это было из-за чего-нибудь другого, а не из-за объема груди.

Вот уже несколько лет она откладывает деньги. В черную коробочку, которую прячет под вагончиком. Том знает про этот тайник. Но ни он, ни она не прикасаются к тому, что там хранится. Никогда. Это святое. Даже когда они сидят без гроша. А такое случается часто, потому что работает она не очень регулярно. Клиенты на нее частенько жалуются.